– Превосходно.
– Я бы сказал, что дурных в три раза больше, чем хороших.
Спросить меня, так в шесть.
– Поэтому я решил впредь отвечать «нет» на любое предложение, просьбу или запрос, будь то изнутри или извне. Это оказалось единственной простой формулой, надежной и не вызывающей сомнений. Поначалу придерживаться ее было трудно, часто требовались героические усилия, но я не сдавался и почти никогда не знал поражений. Уже много лет я не произносил слова «да». Я отказал в большем количестве просьб и отклонил большее количество утверждений, чем кто-либо когда-либо. Я отказывал, отрекался, не соглашался, отклонял и отрицал в невероятной степени.
Превосходный и оригинальный образ действия. Все это чрезвычайно интересно и благотворно, каждый слог – сам по себе проповедь. Очень и очень здраво.
– Чрезвычайно интересно, – сказал я старику Мэтерсу.
– Эта система приносит покой и умиротворение, – продолжал он. – Людям незачем трудиться задавать тебе вопросы, когда известно, что ответ – вывод предрешенный. Мыслям, у которых нет шанса на успех, вообще незачем трудиться приходить тебе в голову.
– Вероятно, это причиняет Вам определенные неудобства, – высказал догадку я. – Скажем, предложи я Вам стаканчик виски…
– Друзья – те немногие, что у меня есть, – отвечал он, – обычно достаточно добры ко мне и вносят подобные предложения таким образом, чтобы дать мне возможность не отклоняться от моей системы и в то же время не отказываться от виски. Меня неоднократно спрашивали, не откажусь ли я от чего-нибудь подобного.
– И Вы все так же отвечали «НЕТ»?
– Разумеется.
В этот момент Джо ничего не сказал, но у меня было ощущение, что данное признание ему не по вкусу – казалось, он тревожится у меня внутри. Старик тоже слегка забеспокоился. Он склонился над своей чашкой с отсутствующим видом, словно был занят совершением некоего таинства. Затем он принялся пить своим пустотелым горлом, издавая бессодержательные звуки.
Святой человек.
Я снова обернулся к нему, опасаясь, как бы у него не прошел приступ разговорчивости.
– Где тот черный ящичек, который только что был под полом? – спросил я и указал на отверстие в углу.
Он покачал головой и ничего не ответил.
– Вы отказываетесь мне объяснить?
– Нет.
– Вы возражаете против того, чтобы я его взял?
– Нет.
– Так где же он?
– Как Ваше имя? – резко спросил старик.
Этот вопрос меня удивил. К моему собственному разговору он отношения не имел, но я не заметил данной неуместности, поскольку с ужасом осознал, что, каким бы простым этот вопрос ни был, ответить на него я не в состоянии. Я не знал, как мое имя, не помнил, кто я. Я толком не понимал, откуда я и что делаю в этой комнате. Я обнаружил, что не уверен ни в чем, кроме того, что разыскиваю черный ящичек. Однако я знал, что этого человека зовут Мэтерс и что он был убит с помощью насоса и лопаты. Знал я и то, что у меня нет имени.
