И медленно, очень нежно, едва касаясь губами, поцеловал ладошку и кончик каждого пальчика:
— Алена… давай сделаем вид, что мы уже опоздали на твою последнюю электричку и поедем ко мне… — ему так не хотелось сегодня ночевать одному. Сколько можно?!
* * *
Секс с Аленой был для Владимира настолько другим! Он лежал, обнимая прильнувшую к нему Алену, и думал: «Это — не секс. У того, что сейчас между нами было, должно быть другое название». Секс у него был с соседкой-экспериментальщицей (Кама-сутру можно переписывать заново). С однокурсницами у него не раз был секс на турбазе и в общежитии. С двумя его несостоявшимися девушками-невестами был секс. С Инной тоже был секс. А с Аленой…
* * *
Владимир начал целовать Алену еще в такси. Целовал в лифте. Нетерпеливо открыл входную дверь. Сразу же в прихожей, нервно и торопливо расстегнув все пуговки, снял с нее блузку. Целовал без остановки. Шею, лицо, грудь… Не было никаких слов. Только накопившаяся страсть, ищущая выход! Природная. Бесстыдная. Без мозгов. Только тело, которое хотело женщину. Он не делал с Аленой ничего постыдного. А просто не стыдился ее. Не стыдился своего накопленного желания. Целовал, целовал, целовал… И, стараясь ничего не порвать, продолжал ее раздевать. Пока они добрались до дивана, на Алене ничего из одежды не осталось. Она была такой горячей, податливой! Владимир, больше не в силах сдерживать себя, повалил Алену на диван и был уже готов войти в нее…
— Подожди… подожди… — прошептала Алена, — я хочу любить тебя. Она выскользнула из-под него, и они плавно поменялись местами. Теперь Владимир лежал на спине. Плашмя. Раскинув руки и раздвинув ноги. Как человек на рисунке Да Винчи.
— Закрой глаза.
Он лежал перед ней такой прекрасный! Под кожей прорисовывался каждый его мускул. Рельефная грудная клетка вздымалась при каждом вдохе. Он дышал часто. Как будто пробежал стометровку. Его губы хотелось целовать и целовать. И как красив его победный фаллос! Хотя раньше Алене казалось, что это зрелище не для слабонервных. Несколько мгновений она, замерев, любовалась Володей, как скупой рыцарь своим богатством. С него можно рисовать греческого бога! Она стала нежно, с обожанием целовать его. Гладить трепетными пальцами. Ни один квадратный сантиметрик его тела не остался необласканным. И все время говорила ему нежные слова. Он — ее Володечка, он — ее милый, любимый. Какие у него плечи, какие у него мускулы… Губы, волосы, запах тела… Так говорят маленьким детям: ах какие у нас пальчики, ах какой у нас носик! Он был ее обожаемым мужчиной и ее ребенком одновременно. Она не считала, сколько раз сказала ему: «Я люблю тебя». Ей хотелось это повторять, и она повторяла.
