Наконец, она остановилась напротив меня:
— Значит так, слушай сюда.
Я напрягся.
— Эту штуку — кивок на координатор боя — я отдам позже. Ты, — указательный палец уставился мне в грудь, — несешь ее домой, прячешь там и никому не показываешь. И никогда никому не говоришь, кто тебе ее дал. Понятно?
Я кивнул.
— Дело не в самом координаторе, у нас таких много, мы выдадим тебе еще лучше. Дело в человеке, который тебе его подарил. Ты никогда и никому не рассказываешь о вашей встрече, никому не говоришь, как ее имя и как она вообще выглядит. Во всяком случае, до тех пор, пока я не разрешу. Вопросы?
— А зачем это все?
— Для твоей же безопасности. Поверь, мальчик, многие, узнав, что вы с ней встречались, и ты ей понравился, захотят от тебя избавиться.
— Ее родители? — грустно усмехнулся я.
— К сожалению, нет. От ее родителей я смогла бы тебя защитить.
Вздох.
— Это политика, Хуанито, большая политика, и ты в ней никто, потому делай, что тебе советуют знающие люди. Аристократия — это гадюшник, а ты не готов пока к тому, чтобы в него влезать.
«Судя по подтексту, мой друг Хуанито, ключевое слово здесь „пока“. То есть, когда ты станешь хранителем, ты будешь готов к этому.»
«Естественно! — ответил я сам себе. — Корпус — своеобразный военный орден, где все друг за друга. Причем эти „все“ обладают неприкосновенностью и правом вендетты. Корпус станет надежным щитом, самым надежным в мире, от любой неприятности и невзгоды. В том числе от возможных преследований знати.»
— Я понял, сеньора, — кивнул я. — А вы скажете мне, кто она такая? Как ее имя?
Сеньора Тьерри скривилась, будто съела половину лимона, но от ответа ушла.
— Спроси у нее сам. Это ваша игра, я не вправе нарушать ее правила.
«Все ясно, наступаем на собственные грабли, camarado Шимановский! — усмехнулся я. — Так тебе и надо!»
Сеньора затушила бычок, что-то отключила на рабочем столе, надела китель и кивнула мне:
— Пошли.
Я поднялся, и мы куда-то побрели. Коридоры сменялись гермозатворами, шлюзами и очередными коридорами. Кажется, мы шли по переходу в соседнее здание, отдельно стоящий комплекс. Пару раз навстречу нам попадались молодые девчушки в белой форме, некоторые в доспехах. Все они были не старше меня, и при виде нас вытягивались в струнку, отдавая сеньоре честь, провожая мою персону недоуменными взглядами.
Воспользовавшись вынужденной паузой, я решил прикинуть свое состояние, то, что произошло, и о чем говорила сеньора. Выходила не сильно радостная картина.
