— Убил! Убил! — судорожно суча кулачками, зашептала девочка.
— Нет, он сам ушибся об сосну, — возразил Гриша. — Видишь, поднимается…
Гриша схватил девочку за руку, и они побежали прочь. Остановились только на поляне, где паслись коровы. Кругом было тихо. Лишь где-то далеко слышался удаляющийся топот пегой лошаденки, спасшейся от погони.
— Что теперь будет? — спросила девочка.
— Если ты никому не скажешь, ничего не будет, — ответил Гриша, с мольбой глядя ей в заплаканные глаза. — А если скажешь, меня в Картуз-Березу…
— Бронь боже! Бронь боже! — замотала девочка головой. — Так ему и надо!
Умолкли. Прислушались. Теперь каждый шорох казался подозрительным и страшным.
— Как тебя зовут? — спросил наконец Гриша.
— Олеся.
— А меня — Гриша. Знаешь что, Олеся, ты не ходи больше за ягодами в лес…
— Бронь боже! Бронь боже!
— Да ты подожди, ты ж не знаешь, что я хочу сказать… У меня есть целый злот…
Черные тонкие брови девочки высоко поднялись. Глаза раскрылись широко, удивленно и стали еще чернее, а в уголках их сверкнули слезы.
— Сколько тебе надо на лекарство?
— Ты что? Ты что? — девочка заплакала. — Думаешь, я такая, что если не дать мне денег, то все скажу? Это все так думают. Если батрак, так уж… Если живет в бараке, так уже и не человек!
— Олеся! Да нет, ты не знаешь, чего я хочу. Ты понимаешь… Эта курносая шинкарка надула меня и все время будет надувать.
— При чем тут шинкарка?..
— Да ты ж послушай. Ну не плачь. Я продал ей два кошика черники. Она покупает по злоту, а продает в Пинске по пять… Так лучше ты продашь мой кошик ягод, когда поедешь в аптеку. И со мной рассчитаешься, и тебе останется.
Девочка повеселела, вытерла слезы.
— Ну так я могу продавать хоть всегда. Ты собирай и приноси мне, а я буду возить на лодке.
— Ты умеешь грести?
— Не хуже любого хлопца! Ой, как ты разорвал рубашку!.. Дай зашью.
— Не надо. Мама зашьет, — отказался Гриша.
— Пока домой дойдешь, все плечо вылезет. Полотно старое, так и плывет, — по-хозяйски сказала Олеся, уже держа в руке иголку с ниткой, вынутую из ворота платья.
Шила она так быстро, что Гриша не успевал следить за мелькающей иголкой. Перекусила тонкую суровую нитку. Гриша глянул на плечо и удивился. На месте дырочки теперь появилось круглое серое пятнышко, словно каким-то чудом был воткан в рубашку кусочек нового полотна.
— Олеся, беги домой. Через болото. Вечером я занесу тебе ягоды.
— Нет, лучше я сама выйду на дорогу, когда ты будешь гнать коров. А то соседки такие глазастые…
