Господи, как же я их обоих в тот момент любила. А сейчас… Что я могла сказать ей сейчас?..
— Знаешь, я тут на днях попросила Далью принести мне таблетки, ну, снотворное, а она говорит: «Мама, как ты не понимаешь? Я не могу». Да нет, почему же, я все понимаю. Разве можно помочь умереть тому, кто дал тебе жизнь?
Она всхлипнула и вытерла нос тыльной стороной ладони.
— Вот если бы мне кто другой их принес, тогда… Но разве же кто принесет? Люди жалеют себя больше, чем других. Был бы жив сейчас мой Ури, тогда другое дело. Тогда мне, может, и захотелось бы пожить подольше. Атак… Нет никакого смысла. Абсолютно никакого.
— Выпей еще чаю, — сказала я.
— Лучше не надо, — ответила она, махнув здоровой рукой. — А то еще, не дай Бог, захочется в туалет. А я до него частенько и дойти-то не успеваю. Приходится звать медсестру, чтобы сменила мне трусы. Ты даже не представляешь себе, как это стыдно.
Она закрыла лицо рукой и снова заплакала. У меня подкатил комок к горлу. Чтобы не зареветь, я стала опять разглядывать комнату и вдруг заметила маленькие разноцветные фигурки на тумбочке возле кровати, между фотографиями со свадьбы Айялы.
— Нравится? — спросила она сквозь слезы, перехватив мой взгляд. — А ты подойди, подойди поближе. Рассмотри их хорошенько.
Я подошла. Фигурки, сделанные из цветных бумажных салфеток, стояли посреди маленьких картонных декораций. Группа евреев, молящихся в синагоге. Хасидская свадьба. Танцующие деревенские девушки в юбках колоколом и красных головных уборах. Арабы в чалмах, сидящие в кофейне и посасывающие наргиле. Космонавты на Луне. Оркестр пожарных…
— Это мой сосед делает, — сказала тетя Рут, — Игорь Рабинович. Раньше он был начальником хайфской пожарной охраны. У него такое хобби, с утра до вечера этим занимается. Угадай, из чего сделаны головные уборы?
Я стала разглядывать черные хасидские шляпы, арабские чалмы, красные шляпки девушек и белые шлемы космонавтов.
— Упаковки от лекарств, — сказала она, улыбнувшись сквозь слезы. — Представляешь? Оказывается, гнезда для таблеток подходят для этого просто идеально. Он их вырезает и раскрашивает. Тут все знают, что Игорь собирает упаковки от лекарств. А у нас, как ты понимаешь, этого добра хватает.
— А может, это он так за тобой ухаживает?
— Не болтай глупостей. Он их всем раздает. Все комнаты уже ими заполнил, пройти негде. А отказать неудобно. Да и выбросить… как-то рука не поднимается.
Я снова села на диван. Тетя Рут вытерла свой покрасневший нос и улыбнулась.
