В небе Кавказа | страница 84

— Не увлекайтесь, товарищ командир!

Потом окончательно не выдерживает, кричит:

— Да шарахните же. Уже два раза он сам себя под удар подставлял, этот рыжий.

— А может быть, посадим его на аэродроме? — Голос Лавицкого сорвался, и он вдруг резко сказал: — Прикрой. Иду рубить хвост.

Истребитель Лавицкого свечой взмывает вверх. Фашист делает то же самое. Начинает стрелять. Очередь. Огненная трасса проходит мимо лопастей винта самолета Лавицкого. Запас высоты у Лавицкого пока незначительный. Но он делает разворот. Неприятно, когда за спиной фриц, к тому же опытный. В горле пересохло. Пот заливает лицо, липкой струйкой стекает между лопаток по спине. Еще очередь. Опять мимо. Лавицкий глянул на стрелку бензомера и увидел, что она приближается к красной черте. Но горючее еще есть. Опять каскад фигур пилотажа. Фашист теперь почему-то совсем не стреляет. Николай обрушивается на «раму» со стороны мотора и бронебойными снарядами пробивает баки.

Счет Лавицкого стал на одного сбитого фашиста больше. «За мертвого не дают живого», — вспомнил Николай абхазскую поговорку и улыбнулся.

Нет для летчика ничего горше, чем видеть с земли, как бьются в небе товарищи. Сейчас Лавицкий с каким-то оцепенением наблюдал за боем, который вели его друзья, отражая атаки «мессершмиттов». Им нелегко было, и Николай переживал. Но вот, отогнав «мессершмиттов», они принялись громить «юнкерсов». Замысел ведущего успешно осуществлялся. Бомбардировщики беспорядочно сбрасывали в поле бомбы.

Одного «юнкерса» отсекли наши истребители очередями пулеметов, и он, повинуясь их велению, шел на вынужденную посадку. Николай увидел над головой этот самолет. Два мотора впереди, как два рога. Он много раз встречал в воздухе эту машину. Теперь интересно бы посмотреть на летчика.

Фашист спланировал и сел, сломав шасси. К месту посадки «гостя» мчались пожарная и санитарная машины. В одной из них был Лавицкий.

Далеко не молодой летчик отстегнул ремень, снял парабеллум, демонстративно поцеловал его. Потом поцеловал пряжку ремня со словами «С нами бог», достал планшет, блокнот и все это передал подъехавшему на машине комэску. Фашист был очень бледен. Не выдержали нервишки.

— Нихт шиссен! Нихт шиссен! (Не стреляйте! Не стреляйте!) — забормотал он. — Хир ист майне адрессе… (Здесь мой адрес…)

Ему можно было дать теперь и за 50 лет.

«Наверное, из тотальных», — подумал Николай. Интерес к пленному сразу пропал, как только он увидел, что тот от страха не может сказать ни слова. «Видать, уже не тот немец пошел. Сбили ему спесь под Сталинградом, на Кавказе и на Кубани. Нет, не тот немец!»