Ужин окончен, мы встаем из за стола, и полковник спрашивает у старшины, почему не видно начтыла, действительно, где Манюня?
Полковник, закончив ужин, ушел, и я беру старшину за жабры:
– Слушай харя тыловая, колись, где начтыл?
– Не имею права сказать, товарищ старший лейтенант.
– Я ща из тебя сибирских пельменей налеплю, ты вообще нюх потерял старшина?
– Хорошо, они поехали по деревням закупить продовольствия, но с собой взяли взвод охраны из ЗАР.
– Ладно, пока никому ни слова, свободен, партизан жрачного фронта.
И в беспокойстве иду к дороге, а что я еще щас могу сделать, узнает полковник о самоуправстве начтыла, он ее порвет, после косяка разведчиков он злой как сто тысяч голодных хищников.
Откуда-то появился Ахундов, и говорит:
– Как ты тут Фарход? Машу ждешь?
– Да товарщ майор.
– Ты Машуню нашу старлей не обижай, она геройская девчонка, она меня прикрыла в бою.
– Да вы что, серьезно?
– Ну да немцы в Крепости, когда отражали одну из атак, меня сильно обложили, да и патроны кончились, махаю ППД и лопаткой, как мельница, направо налево думаю все, убьют сейчас эти твари, тут Маша поддержала из ДП, да бойцов послала на выручку, отбились. А то бы и меня там, рядом с Фирангиз и детьми положили бы.
– Слушай майор, ты же мусульманин.
– Да, и что?
– Все в руках аллаха понимаешь, не нам решать, когда кому умирать, тем более твои детки и жена, теперь в раю. А жизнь продолжается Вагит, и жить надо, надо жить и бороться против фашистов, и за счастье других людей. Мсить этим гадам, за своих детей, жену и сотни тысяч других наших сограждан.
– А я что, не мщу?
– Нет Вагит, мне кажется, ты просто ищешь смерти в бою.
Но тут послышался звук моторов, и свет фар, правда, скудный, светомаскировка вермахта. Машины как захватили, так и ездим. Наконец фуражиры (или как их назвать) подьехали на двух блицах, ЗИС-5 и кюбельвагене. Они остановились и с кузовов первой и второй машин, послышалось мычание, а с ЗИСа спрыгнули тыловики и ЗАРовцы. И само собой госпожа начтыл собственной персоной.
– Товарищ интендант третьего ранга, можно вас на минутку.
– Да товарищ комиссар, – хитропопо улыбается она, – товарищи красноармейцы, скот в загон, там бойцы должны были подготовить, а остальной провиант в склад. Я позже приду, Глафира ты за главного.
Все опять запрыгнули в машины, и даже Вагит, что бы, не быть третьим лишним сел в кюбельваген, меж мешков, микроколонна уехала, и мы остались одни.
– Послушай ты интендантишка ты, что вообще бурой стала ты, что себя генералом почувствовала а?
