— Охаео годзаймас…
— Омаэ, мне надо поговорить с тобой.
Камари склонила голову. Она, конечно, понимала, о чем хочет говорить с ней отец.
— Ты должна была знать, что твой поступок не останется без наказания.
Камари посмотрела в лицо отцу. И поняла, как тяжело дались ему эти слова. Дзакуро побелел, губы его дрожали.
— Я понимаю. И что? Меня изобьют палками так, что мой Дакуан потом не сможет узнать меня? Или что?
— Не знаю, омаэ. Как решили.
— Кто решил?
— Какое решение принял Дзюбэй-сан…
— Что? Ты отдал свою дочь в руки… чужих людей?!
— Молчи, омаэ! Ты сейчас виновата, и вина твоя серьезна!
— Брось! Какая вина? Сколько можно помнить?
— Яхари! — Дзакуро ударил кулаком о бедро и отвернулся. — Ты, дочь, не знаешь ничего, ты выросла в спокойствии, которое я и твоя мать, пусть вечно будет жить ее имя, всеми силами охраняли…
Голос Дзакуро сорвался, он прижал ладонь к лицу и замолчал. И только через несколько минут смог вымолвить:
— Наказание выбрали.
— Какое?
Дзакуро молча смотрел, как пляшут песчинки на дне озерца.
— Какое? — закричала Камари. Дзакуро отвел взгляд в сторону. Как он мог сказать, если сам не знал…
— Пора идти работать.
— Какое?! — кричала Камари ему вослед, но он не обернулся. И в тот день он не вымолвил больше ни слова. Только когда к нему подошел мальчишка и сказал: «Дзюбэй-сан хочет с вами поговорить. Китэ кудасаймасэн ка?», он коротко ответил: «Иэ» и снова нагнулся к земле.
* * *
Кагэро облачился в простую, незамысловатого покроя одежду. Была бы его воля, он одел бы только штаны из легкой ткани и все. Из оружия он взял короткий меч кодати. Воздав хвалу богине Аматэрасу, он также обратился с просьбой о защите к богу Цукиками, под оком которого и собирался совершить задуманное, и уж потом помолился всем семи богам удачи.
Две деревни отделяла друг от друга река. Названия ей не придумали, так и называли — Река. На ее берегу Кагэро стоял до тех пор, пока не взошла луна. Почему? Потому что знал: в той деревне спать ложатся, когда по земле раскатывается волна серебристого света, не раньше. И уж после этого Кагэро бросился в воду.
До середины он плыл не скрываясь, а когда стал приближаться к противоположному берегу, нырнул и почти весь остаток пути проделал под водой. Меч Кагэро держал в зубах, хотя и рисковал порезать губы и язык. Короткий кодати — лучшее, что мог бы выбрать Кагэро.
Выбравшись на берег, он тенью скользнул под прикрытие деревьев, что росли над самой водой. Там он тщательно выжал штаны, вытер ноги, но все же подождал, пока ступни не высохнут окончательно. Никто не должен догадаться, что незваный гость пришел из-за реки, а значит, из соседней деревни, с которой враждовали во все времена.
