Г. В. Флоровский как философ и историк русской мысли | страница 11

. При всем уважении к Флоровскому и его биографу Блейну, довольно трудно представить, чтобы тринадцатилетний подросток прочитал «все тома» С. М.Соловьева и Е. Е. Голубинского. Похоже, данный пассаж «Жизнеописания о. Георгия» — один из примеров того, что Р. Барт описывал как современную мифологию вундеркинда: «Миф о гении — миф поистине неисчерпаемый. Классики некогда заявляли, что гений — это терпение. Сегодня же гениальность состоит в том, чтобы опередить время, написать (или для начала прочитать. — А. Ч) в восемь лет то, что нормально пишется в двадцать пять. Это количественный вопрос времени — надо просто развиться немного быстрее других. Поэтому привилегированной областью гения оказывается детство»^>[36]…

В 1911 г. Флоровский окончил с золотой медалью полуклассическую (т. е. с изучением не двух древних языков, а одного — латинского) гимназию и поступил на историко–филологический факультет Новороссийского университета в Одессе. Решение о поступлении в университет не было для Флоровского легким и очевидным, ему предшествовали напряженные раздумья, сомнения и тревоги, ставшие первым опытом экзистенциального страдания. Все это нашло отражение в письмах Флоровского Н. Н. Глубоковскому и П. А. Флоренскому. Эти письма, ныне опубликованные, представляют собой ценнейший документ: они не только освещают подробности жизни и демонстрируют круг интеллектуальных интересов, но также раскрывают душевные коллизии Флоровского — взрослеющего, обретающего персональную идентичность, захваченного исканием своей жизненной миссии и строящего планы на будущее.

Несмотря на успешность в учебе и семейное благополучие, юный Флоровский страдал от одиночества и растерянности в жизни. Он нуждался в человеке, которому мог бы излить свои заветные думы и тревоги, встретить понимание и получить совет. Ни отец–священник, ни кто‑либо из родственников не подходили на эту роль, а вне дома у Флоровского практически не было друзей: «Тут хотелось бы сосредоточиться и найти у кого‑нибудь поддержку и разъяснение. А я чувствую себя совершенно одиноким и почти никого, кто бы был возле меня и мог помочь мне в нужном направлении. А все иное мне так чуждо, так странно, непонятно!!»^>[37]. В итоге он решился на отчаянный поступок: написать и отправить исповедальное письмо — в другой город, через всю страну, человеку, доселе совершенно незнакомому. Несмотря на то, что Флоровский был настроен религиозно и волновавшие его проблемы имели прямое отношение к религии, своим доверенным лицом он избрал не «старца» из Оптиной пустыни, а человека мирского — Н. Н.Глубоковского, профессора Санкт–Петербургской духовной академии, авторитетного ученого–историка и библеиста. Данное обстоятельство символично, ибо характеризует религиозный интеллектуализм Флоровского, который с самого начала предпочитал «научный», а не мистический путь.