. «Бисмарк»).
«Теперь я здесь министр. Если ты хочешь взять на себя труд спаять Скандинавию в единую империю, то я объединю Германию. Тогда мы заключим скандинаво-германский союз и будем достаточно сильны, чтобы установить господство над всем миром. Религия и культура у нас общие, языки тоже не слишком разнятся. Но скажи своим соотечественникам, что если они не склонны согласиться с моими планами, то я, возможно, буду вынужден их подавить, чтобы не иметь у себя в тылу врага, когда мне придется атаковать другие местности» (Из письма Бисмарка барону Бликсену, датскому премьер-министру ).
Париж. Латинский квартал. 2 ноября 1962 г.
Бисмарк нервничал. Он сидел на узенькой веранде «Le Procope», излюбленного кафе Вольтера, Дидро, Монтескье, Гюго, Жорж Санд и других французских знаменитостей, но Бисмарк ценил это заведение вовсе не за его репутацию, а за Coq au Vin, петуха в вине, любимое блюдо Наполеона Бонапарта. Будучи еще юным и никому не известным лейтенантом, Бонапарт зашел как-то сюда и попросил сварить ему петуха в божоле «Жюльенас», но когда подали счет, оказалось, что платить этому гурману нечем, и вместо денег ему пришлось оставить залог — свою офицерскую треуголку. Выкупить ее он так и не пришел, и теперь эта треуголка стоит на постаменте в стеклянном пуленепробиваемом колпаке в крохотном вестибюле кафе — многие хотели бы купить этот треух, но наследники сицилийца Франческо Прокопио, основателя заведения, отказываются продать.
Впрочем, Бисмарку было не до наполеоновского треуха. Сверху, с высоты второго этажа, он видел rue de l’Ancienne Comedie — настолько узкую, что кареты разъезжались с большим трудом, и по крышам этих карет невозможно было определить, в какой же из них вот-вот приедут Орловы.
Как давно он ее не видел? С 13 сентября, с Понт дю Гар, всего полтора месяца, но сколько воды утекло от того виадука!
Нервно поглядывая то на улицу, то на свои тяжелые лукообразные часы с Кэттиным брелоком, он бегло просматривал обширное меню, как вдруг какое-то шестое чувство заставило его повернуть голову к лестнице.
И — глаза их встретились!
Она — княгиня Екатерина Николаевна Орлова-Трубецкая, аристократка из рода русско-литовских князей Гедиминовичей и внучка фельдмаршала графа Гудовича, — с высокой официальной прической, с бриллиантами на шее и в роскошном бархатном платье цвета его любимых вишен, шла к нему, натянутая, как струна, и сияюще-вопрошающе смотрела на него своими огромными голубыми глазами.
