— Месье Ван Алден — упрямый человек, — сухо сказал Пуаро, — а я не спорю с упрямыми людьми. Я просто делаю то, что нахожу нужным. Мы немедленно едем к этой женщине, я скажу ей, что месье Ван Алден уполномочил вас действовать от его имени, а вы будете себя вести так, чтобы не противоречить мне.
Кнайтон все еще колебался, но Пуаро не обратил внимания на его сомнения.
Когда они приехали в отель, Пуаро отослал с посыльным свою и Кнайтона визитные карточки, написав карандашом: «от мистера Ван Алдена».
Посыльный быстро вернулся.
— Мадемуазель ждет, — сказал он.
Когда их провели в номер балерины, Пуаро сразу же начал свою атаку.
— Мадемуазель, — сказал он с поклоном, — мы пришли к вам по поручению месье Ван Алдена. Он нездоров, у него простужено горло, но я уполномочен действовать от его имени, так же как и майор Кнайтон, его секретарь. Впрочем, если мадемуазель обождет недели две…
В одном Пуаро был совершенно уверен — в том, что для женщины с таким характером, как у Мирель, само слово «ждать» должно быть ненавистным.
— Eh bien, я буду говорить с вами, господа, — она перешла почти на крик. — Я терпела. Я сдерживалась. А зачем? Чтобы меня оскорбляли? Да, оскорбляли! О! Он думает, что со мной можно так обращаться — выбросить Мирель, как старую перчатку. Никогда! Никогда мужчины не уставали от меня, — напротив, именно мне они всегда надоедали.
Она прошлась взад-вперед по комнате, ее стройное тело сотрясали судороги ярости. По пути ей попался столик и она отшвырнула его в угол с такой силой, что он сломался.
— Вот что я с ним сделаю, — крикнула она, — и вот еще!
Она схватила стеклянную вазу с лилиями и бросила ее об пол. Ваза разлетелась вдребезги.
Кнайтон смотрел на нее с холодным неодобрением, как умеют смотреть только англичане. Он был шокирован и чувствовал себя неуютно. У Пуаро, наоборот, блестели глаза и он наслаждался спектаклем.
— Как великолепно! — воскликнул он. — У мадам есть темперамент — сразу видно.
— Я артистка, — сказала Мирель. — У каждого артиста есть темперамент. Я сказала Дереку, чтобы он поостерегся, но он не послушался, — она вдруг резко обернулась к Пуаро. — Правда ли, что он хочет жениться на англичанке?
Пуаро кашлянул.
— Ou m'a dit, — тихо сказал он, — думаю, что он страстно влюблен в нее.
Мирель подошла к нему вплотную.
— Он убил свою жену, — провизжала она. — Ну вот, теперь вы знаете! Он заранее говорил мне, что убьет жену. Он был разорен — ха-ха! И нашел самый простой выход.
