— Я люблю Ривьеру, — сказал он. — Я впервые попал сюда двенадцать лет назад, во время войны — лежал в госпитале леди Тэмплин. После болот Фландрии показалось, что попал в рай.
— Так оно и должно было быть, — сказал Пуаро.
— Теперь кажется странным, что когда-то была война, — Кнайтон задумался.
Они некоторое время шли молча.
— Вы что-то узнали? — спросил Пуаро.
Кнайтон удивленно посмотрел на него.
— Да, — сказал он, — но как вы догадались?
— Ну, для этого достаточно просто посмотреть на вас, — сухо ответил Пуаро.
— Не думал, что по моему лицу так легко читать.
— Физиогномика — составная часть моей профессии, — с достоинством пояснил бельгиец.
— Ну так вот, месье Пуаро. Вы слышали об этой балерине — ее зовут Мирель?
— Любовница Дерека Кеттеринга?
— Да, она самая. И, зная то, что вы только что упомянули, мистер Ван Алден очень предубежден против нее. Она написала ему, прося о встрече, и он приказал мне послать ей короткий отказ, что я и сделал. Но сегодня утром она заявилась в отель, прислала со слугой визитную карточку, написав, что у нее жизненно важное дело и что ей немедленно нужно встретиться с мистером Ван Алденом.
— Вы заинтересовали меня, — сказал Пуаро.
— Мистер Ван Алден вышел из себя и приказал мне ответить ей так, что я позволил себе не согласиться с ним. К тому же, мне казалось вполне вероятным, что эта женщина может дать нам ценную информацию. Она тоже ехала в «Голубом поезде» и могла видеть или слышать что-то, для нас очень важное. Вы согласны со мной, месье Пуаро?
— Да, — сухо сказал Пуаро, — месье Ван Алден, простите, вел себя исключительно глупо.
— Я рад, что вы так смотрите на дело, — сказал секретарь. — А теперь я расскажу вот что, месье Пуаро. Поведение мистера Ван Алдена показалось мне таким недальновидным, что я лично спустился в вестибюль и поговорил с дамой.
— Eh bien? И что же?
— Трудность заключалась в том, что она настаивала на свидании с самим мистером Ван Алденом. Я, сколько мог, смягчил его ответ — если уж быть точным, я его фактически совсем изменил, сказав, что мистер Ван Алден занят и не может ее принять и что она может передать все, что ей угодно, через меня. Она однако не решилась и, не сказав больше ничего, ушла. Но у меня осталось впечатление, месье Пуаро, что эта женщина многое знает.
— Любопытно, — спокойно сказал Пуаро. — Вы знаете, где она остановилась?
— Да, — Кнайтон сообщил название отеля.
— Отлично, — сказал Пуаро, — едем немедленно.
— Но мистер Ван Алден? — с сомнением спросил секретарь.
