Если сумеешь, поверь в своего Бога,
но главное, поверь в свою жизнь.
Если жизнь забыла твоего Бога,
храни свою жизнь.
Если Бог мешает тебе жить,
откажись от своего Бога.
Твоя жизнь неповторима.
И кем бы ты ни был,
у нас с тобой разные Боги.
В тот год Дени перешел в четвертый класс.
Во время каникул здание школы покрасили и привели в порядок дворы. Оконные ставни были зелеными и блестели. Стекла чисто вымыты. В приемной стояли новые кресла, а на этаже, где жили воспитатели, на дверях появились таблички с их именами. Но ученики не обращали внимания на все эти новшества. Поставили новые столы и парты, от которых вкусно пахло чистотой. Но ученики и на это не обращали внимания. После каникул их интересовали только новые воспитатели.
В этом году они появились в каждом классе. С непроницаемыми лицами, ссутулившись, они смотрели на детей, только когда те оказывались рядом. Им раздали большие листы со списками учеников — в том порядке, как те сидели по рядам за партами. Красными крестиками были отмечены неуспевающие, те, кого называли твердоголовыми.
Перед первым уроком Дени пошел взглянуть на этот список, лежавший на кафедре. Он поднялся сюда один. Остальные ушли во двор на перемену. Ни на лестнице, ни в вестибюле никого не было. Как он и ожидал, в списке возле его имени стоял красный крестик. Другой красовался возле имени Пьеро. Он пожал плечами и спустился во двор.
Пьеро играл там с приятелями.
— Ты тоже там есть, — подбежав к нему, сообщил Дени.
— Я знаю, — ответил Пьеро, — я туда попадаю каждый год. И ты тоже?
— Ну да, — сказал Дени. — Ничего хорошего.
Они посмотрели на воспитателя. Тот медленно расхаживал по двору, пиная камешки носком ботинка. Он был молодой, низкорослый, толстощекий, с румяным лицом. Прогуливался со скучающим видом, не поднимая глаз.
— Как его зовут? — спросил Пьеро.
— Понятия не имею, — сказал Дени. — Но если мы не знаем его имени, значит, нужно придумать.
— С виду он не вредный.
— Они все с виду не вредные, а вообще-то очень даже вредные.
