Всю неделю Дени вел себя тихо. На уроках его больше не было слышно. Дени молчал. Вовлечь его в галдеж не получалось. Дени держался в стороне от остальных. Воспитатель посматривал на Дени, словно пытался понять, какой сюрприз тот ему готовит, но Дени склонялся над тетрадкой с непроницаемым видом.
Однако в среду вечером все вернулось на круги своя. Дени шел вместе с остальными мальчиками после репетиции хора, когда услышал громкие голоса, долетавшие до лестницы.
— Это у нас, — сказал Рамон и побежал.
Остальные поспешили за ним. Дени прибежал первым к двери класса для самостоятельных занятий и открыл ее. Ученики, повскакав со своих мест, орали и бесились. Одни топали ботинками, подбитыми гвоздями, по плиткам пола, другие швырялись учебниками. Воспитатель быстро ходил между рядами парт, стараясь утихомирить тех, кто оказывался под рукой.
— Марионетка! Марионетка! — закричал Рамон.
— Ребиа! Останешься после уроков в четверг! — ответил воспитатель.
— Марионетка — на выход! — кричал Рамон во все горло.
Среди гама и смеха Дени заметил, что Прифен продолжает заниматься, склонив свое почти девичье личико над толстым греческим словарем. Дени подошел к нему.
— Святой недотрога! — сказал он.
Тот его не расслышал.
— Святой недотрога! — крикнул Дени.
Его слова прозвучали очень громко в жуткой тишине. Он в изумлении повернулся и увидел, что все остальные, внезапно замолчав, сидят на своих местах и смущенно смотрят на него. На пороге стоял суровый префект, прямой, как струна, несмотря на свой круглый живот.
— Что здесь происходит, Летеран?
Дени опустил голову и пошел на свое место. Префект поднялся на кафедру.
— Я не потерплю этого беспорядка, — заявил он, обращаясь ко всем. — У вас самый плохой класс. Младшие и то ведут себя лучше. С сегодняшнего вечера я начну исключать из школы.
Он смерил взглядом аудиторию. Головы были опущены, рты закрыты. Он прошел по проходу и добавил уже в дверях:
— Ребиа, Косонье, Летеран, после занятий ко мне в кабинет.
Подкатила обида, как слезы, которые комком подступают к горлу. Дени не шевелился. Он услышал, как Жаки Рено что-то бормочет слева от него.
— Что такое, Рено? — спросил префект.
— Ничего, — сказал Рено.
— Я слышал, что вы что-то сказали. Вы чем-то недовольны?
— Да нет, я всем доволен, — ответил Рено.
Затем поднял голову и покраснел:
— Но Летеран ничего не сделал, он вошел за минуту до вас!
— Зачем вы вмешиваетесь? Разве это ваше дело?
— Нет, — сказал Рено.
— Тогда держите свое мнение при себе. Тоже зайдите ко мне в кабинет вечером.
