Элвин молча стоял, борясь с нахлынувшими чувствами. Он понял, насколько правильно поступил Теон, призвав Ванамонде в Люс. И еще понял, как же ему повезло, что удалось перехитрить Серанис. Вряд ли он сумел бы это повторить.
— Ты хочешь сказать, — спросил он, — что Ванамонде родился совсем недавно?
— По его меркам — да. Реальный возраст очень велик, хотя, видимо, он все же уступает возрасту человечества. А вот самое удивительное: он утверждает, будто его создали мы, и нет сомнений, что его происхождение как-то связано с великими загадками прошлого.
— А чем он занимается сейчас? — слегка ревниво спросил Теон.
— Его расспрашивают историки из Греварна. Они пытаются составить приблизительную картину прошлого, но это работа не на один год. Ванамонде способен изложить историю во всех подробностях, но, поскольку он не понимает того, что видит, иметь с ним дело очень трудно.
— Интересно, откуда Серанис все это знает, подумал Элвин. А затем догадался, что все жители Люса мысленно следили за ходом исследований. Здесь необходимо присутствие Рордена, — внезапно решил он. — Я отправляюсь за ним в Диаспар.
Он немного подумал и твердо добавил:
— И за Джезераком.
Рорден никогда не видел смерча, но если бы вдруг в него угодил, ощущения показались бы вполне знакомыми. Порой ему отказывало чувство реальности, и тогда чудилось, будто все происходит словно во сне. Именно так и было сейчас.
Закрыв глаза, он попытался вспомнить зал в Диаспаре, который когда-то был как смыслом его жизни, так и барьером, отгораживавшим от внешнего мира. Что бы он подумал, впервые встретившись с Элвином, если бы мог заглянуть в будущее и увидеть последствия этой встречи? Но в одном он был уверен и даже слегка этим гордился: все равно не отвернулся бы от мальчика.
Лодка медленно плыла по озеру, слегка качаясь, что Рордену даже нравилось. Можно было лишь догадываться, почему поселок Греварн построен на острове — хранителю записей это казалось весьма неудобным. Разноцветные дома на легких волнах создавали картину почти неземной красоты. Все это очень хорошо, подумал Рорден, но как можно провести всю жизнь, глядя на один и тот же пейзаж? Однако местные люди именно этим и занимаются.
Впрочем, хоть они и чудаки с точки зрения диаспарца, их незаурядный интеллект заслуживает уважения. Рордену мысли Ванамонде ничего не говорили, они звучали как тысяча голосов разом в огромной гулкой пещере. А вот жители Люса могли распутать их, записать и не спеша проанализировать. Уже проявлялась структура прошлого, совсем еще недавно считавшегося утраченным навсегда. И оно изобиловало странностями и неожиданностями; оно, казалось, не имело ничего общего с историей, в которую прежде верил Рорден.
