Он говорил спокойно и рассудительно, как о чем-то давно решенном, само собой разумеющемся. Виталий уже с тоской представлял, как все оставшееся время будет внимать откровениям этого «сверхчеловека», но тот плавно поменял тему, вернувшись к обещанной истории.
Отказываться было неудобно, поэтому Виталий решил послушать.
2
Евгений Федотович Пчелкин всю жизнь числился в неудачниках. Он был обычным, ничем не примечательным человечком, и даже единственная черта, выделявшая Пчелкина из «серой массы», — внешность — только мешала ему. Другой бы на всю катушку пользовался тем, что похож на известного артиста Леонова, но Пчелкину это сходство приносило одни неприятности. Опаздывая на работу, сунешься в булочной без очереди к кассирше — «Ишь, народный артист, а туда же!». Возвращаешься поздно ночью домой — пацанва в подворотне: «Дядь, а мы тебя по телику видели. Ты ж богатый небось — поделись копеечкой».
И обидно же: настоящего Леонова наверняка и очередь бы пропустила, и хулиганы не за «копеечкой», а за автографом бы подошли. Люди как будто чувствовали, что Евгений Федотович не своей, заемной внешностью пользуется, — вот и мстили, неосознанно.
Пчелкин привык. В детстве был худой и высокий — дразнили «каланчой», в институте за то, что не умел отвечать громко и внятно, прозвали Бормотуном. Сослуживцы тоже не уважали — скорей терпели, как существо небесполезное. Все-таки бухгалтеру броская внешность да внятное произношение ни к чему. Главное, чтобы считать умел.
Считал Пчелкин профессионально. Начальство всегда оставалось довольно тем, как ловко он маскировал в бумагах «левые» прибыли, сколь виртуозно балансировал на самой грани, покрывая «нормальные производственные аферы». Делал он это, конечно, небескорыстно, отщипывая малую толику от неучтенных доходов — ровно столько, сколько позволяли.
Он жил скромной, казенной жизнью, не был праведником, но не был и подлецом, который прикидывается тихоней. Просто там, где другие рисковали и шли напролом, Пчелкин предпочитал выждать: «чтоб наверняка».
При другом бы стечении обстоятельств… Но обстоятельства складывались не лучшим образом, так что Евгений Федотович продолжал двигаться однажды заданным курсом — и всё в его судьбе, казалось, расписано по пунктам вплоть до места захоронения бренных останков и формы памятника над оными.
Даже развал Союза мало отразился на существовании Пчелкина. Бухгалтер — профессия на все времена, для любых режимов; он продолжал трудиться, хотя место работы теперь приходилось часто менять. Новорожденные фирмы лопались со скоростью мыльных пузырей, но Евгений Федотович всегда выходил сухим из этой мутной водицы; впрочем, в чересчур рискованные аферы он и не совался.
