— Хорошая демонстрация, — сказал Алик. — Внушает. И что?
— Сядем, — сказал седобородый. Он одним движением смел со скамейки оставшийся снег и высушил ее. — Разговор будет долгий.
— Вы вообще кто? — Алик сел, поставил сумку между собой и стариком. — Только не говорите, что вы колдун.
— Я не колдун. Я чародей, из Круга хранителей Ардорании. Час пробил, древнее пророчество начало сбываться. Вы, Александр, седьмой сын седьмого сына, человек, рожденный в мире, где нет чар, решите судьбу Ардорании.
— Чухня!
— Вы — избранный! — твердо сказал старик. — Силы разрушения, ведомые предвечными богами Т’хлакки, уже собирают армии. Скоро начнется великая битва. Встав во главе наших войск, вы на долгие века обеспечите покой и благоденствие Ардорании. А себе, — добавил он, бросив на Алика проницательный взгляд, — почет, уважение и богатства, которые и не снились никому из смертных.
— Да ну! С чего вы вообще решили, что это я?!
— Вы ведь седьмой сын седьмого сына?
— А?
— Вы — седьмой сын в семье. Ваш отец тоже был седьмым сыном.
— И что? Мы ж не одни такие!
— Вы — избранный, — повторил старик.
— Ну как я вам помогу в этой вашей Ардорании?! Чем?
— «Избранный, — произнес старик так, будто читал по памяти, — с легкостию неимоверной обуздывать станет диких зверей, будет искусен в езде, в стрельбе из лука и сражении на мечах. Однако более важными для избранного будут иные уменья, о коих поведал оракул. Владенье множеством языков. Возможность на равных дискутировать о природе пространства и времени с книжниками. Знание законов природы. И к тому же…» — Он прервался и внимательно посмотрел на Алика. — Это правда? — спросил седобородый. — То, о чем вы только что подумали. Неужели совсем ничего?
Алик помотал головой. Если уж культуролог, козлина, просек, то старик со своими возможностями… Смысл врать?
— Совсем ничего? — повторил седобородый. — А что ж ты тогда умеешь?
Алик покраснел — впервые с тех пор, как в шестом классе отец нашел у него «Плейбой» под кроватью.
— Нет, ну в принципе…
Седобородый какое-то время молчал, сцепив ладони в замок. Только сейчас Алик заметил, какие они у него жилистые и сколько на них шрамов.
— Ладно, — сказал седобородый. — Извини. Забудь. Я ошибся.
Он встал и быстро пошел прочь.
Алик какое-то время сидел на скамейке и переваривал услышанное. Перед глазами так и стояла одна и та же картина: мотылек, который превращается в дракончика.
— Александр? — спросили у него за спиной. — Александр Фат? Не возражаешь, если присяду рядом?
