— Недавно, — говорит лысый, — какой-то мужик бросился в Неву. Вот здесь, с набережной.
— Зачем?
— Хотел утопиться.
— Вздор, — говорит надменный. — Если бы он хотел утопиться, то прыгнул бы с моста.
— Просто ему не повезло, — говорит лысый. — Его успели выловить до того, как он утонул. — Он встает, и на него падает медленная тень автобуса. — Не все можно предусмотреть.
По выщербленному краю прилавка проносится прыткая узкая тень.
— Таракан, — говорит Зарик, провожая таракана задумчивым взглядом. — Все-таки разнообразие.
Тетка за прилавком и несколько человек, слоняющихся по старой темной булочной, никак не реагируют на это известие. Стоящий перед Зариком писатель вздрагивает.
— Не нужно бубликов, — говорит он торопливо.
— Всё, что гордостью было, — говорит Зарик. — Всё, что нежностью было. Тру-ру.
Расплатившись и схватив упакованный в целлофан батон, писатель выскакивает на улицу и спешит через дорогу и парк. Сначала он идет очень быстро, но потом, что-то увидев, сбавляет шаг и сворачивает на соседнюю дорожку. Немного пройдя, он останавливается рядом со скамейкой, на которой сидит рыжая хмурая женщина.
— Вам скучно? — спрашивает он с надеждой.
— Если вы полагаете, что в вашем обществе мне станет веселее, — медленно говорит рыжая женщина, — то вы заблуждаетесь.
— Я не то, что нужно? — осторожно спрашивает писатель.
— То, — говорит женщина. — Насколько это в ваших силах.
— Вы всех мужчин ненавидите или это только мне такая радость?
— Мне все равно, кого ненавидеть, — говорит женщина. — Мужчин, женщин, вас или кого-либо другого. Просто вы попали под руку. Ничего личного, — добавляет она, подумав.
Рассеянно глядя на удрученную удаляющуюся спину писателя, она достает из кармана и отключает запищавший мобильник. Блестящая оранжевая игрушка в ее руке того же цвета, что и лак на ногтях.
— Я куплю новую мобилу, и все мои беды разрешатся, — говорит Майк, разглядывая свое отражение в зеркале. — Сестра, может, мне выстричь челку?
— А какого цвета?
— Зачем мне краситься? — спрашивает Maйк серьезно.
— Мобила какого цвета? — говорит Лиза. Она останавливается рядом и вытирает руки переброшенным через плечо полотенцем. Еe аккуратно расчесанные волосы и вздыбленные волосы Майка сливаются в отражении в одно светлое облако. Зеркало освещено заходящим красноватым солнцем. Отражение мерцает, мутнеет, расплывается.
— Коричневого? — предполагает Майк.
— А, — говорит Лиза. — Кстати, cгoняй-ка за соевым соусом.
