— Нет у тебя, Басманова, таланта к этому делу, — сколько раз говорил он, Злате казалось, злорадно.
— Есть, — твердили все, как один, остальные преподаватели вуза, — только надо его раскрыть.
«Есть, — думала, была уверена в себе Злата. — Только мне неохота перед вами всеми кривляться, изображая чужую жизнь. Потому, что я выше этого», — наконец поняла все о самой себе дочь режиссера и перешла на режиссерский факультет.
А слишком умного старичка-преподавателя, на которого она напоследок нажаловалась в деканат и отцу, уволили на пенсию. Так зло, которое он причинил Злате, не осталось безнаказанным. Чего ж она боится теперь?
«Последствия моей нерешительности сейчас — непредсказуемы. Полагаю, они будут просто ужасны», — со страхом подумала Злата.
Но все равно ей очень захотелось избежать задуманного, выгнать «дурочку» и заплакать, забиться головой на столе.
«Слабая», — шепнул ей голос разума, очень похожий на отцовский.
И Злата сдалась — стала сильной. Свою просьбу, больше похожую на приказ, она выложила Катюше, как последний блин, снятый со сковородки — даже у неумелых хозяек он получается ровненьким, кругленьким, в меру пропеченным.
Катюша посмотрела на часы — было девять вечера, ответила: «Припозднилась я», просьбу Златы всерьез не восприняла, отказалась и ушла домой, то есть к тете Зине.
Злата набрала номер местного милицейского отделения, пожаловалась, что знакомая, вот только что, «вы еще успеете ее перехватить на дороге», украла у нее золотое кольцо — подарок отца, знаменитого российского режиссера Артема Басманова, и стала поджидать возвращения своей жертвы, которая уж никуда от нее теперь не могла деться.
Друг друга они считали героями, когда пробирались в квартиру, доставшуюся Катюше от бабушки, друг друга уважали. Ирка Сидоркина больше уважала себя, чем Славика, но, понятное дело, вслух об этом не говорила. Славик, понятное дело, гордился собой и не скрывал этого примечательного факта от будущей, новой жены.
«Какие мы смелые, — радовались воры и мошенники, обнимаясь от возбуждения, обусловленного страхом, что их могут застукать в чужой квартире. — А скоро станем еще и богатыми», — думали оба, принимая старую мебель за старинную, оценивая квартиру по курсу доллара.
Сумма от продажи мебели и квартиры показалась им астрономической — продав эту трехкомнатную сталинку в центре Любимска, они смело могли рассчитывать на покупку скромного, однокомнатного жилья на окраине Москвы.
