В Кембридже есть дворик. С одной стороны его – кирпичная стена больницы, с другой – переулок и широкая парковка для машин. Дворик находится на самой границе с Сомервиллем, но ничего символичного в этом нет, потому что два городка ничем не отличаются друг от друга. Зеленые указатели с названиями улиц становятся синими – вот и все. По дворику день и ночь топчутся амбулаторные больные, которых каждые два часа выпускают покурить. Топчусь здесь и я. На мне моя обычная одежда: футболка и черные джинсы. Голова моя обрита с макушки до затылка, поэтому, отправляясь в клинику, я каждое утро надеваю бейсболку козырьком назад.
На чем я сорвалась? На пустяке. Я пришла в парикмахерскую, а мастер мне и говорит: «Я только что у вас видела вшу. У нас соблюдается санитария, я вас стричь не могу! Когда избавитесь, приходите!» Я встала и поплелась домой, чувствуя на себе укоризненные взгляды клиентов. Дома я посмотрела в Интернете инструкцию по выведению вшей. Надо было намазать на ночь голову майонезом и обвязаться полиэтиленовым пакетом. Вши от этого задыхаются. Оказывается, и эта ничтожная тварь хочет дышать. Неважно, лишь бы подействовало. Я сделала все по инструкции и легла рядом с мужем.
Спать, обмазавшись по уши майонезом, это все равно, что спать головой в миске с салатом оливье. Время от времени я вскидывала голову, чтобы стереть текущую по щеке майонезную слезу. Утром я смыла его и попросила Филиппа посмотреть.
– Как они хоть выглядят? – спросил он.
Я с отвращением описала, и он, надев мои очки, по-ученому наклонился надо мной.
– Ну что? Видишь?
– Насекомых нет, но есть какие-то белые шарики. Это, наверное, гниды, – задумчиво произнес он. – Я у себя тоже что-то такое видел еще на прошлой неделе.
Я была в шоке:
– Филипп, что происходит? Почему мы завшивели?
– Это от бедности, – ответил он спокойно.
Пару-тройку дней мы провели, копаясь друг у друга в волосах. Чтобы не заразить дочь, мы уходили в парк и, найдя укромную скамейку, садились, и я клала голову ему на колени. Вечером мы на пару мазались майонезом, надевали на голову пластиковые пакеты и в таком виде, похожие на двух космонавтов, ложились в постель. Однажды мы не на шутку разругались, я обвинила его в малодушии, он на меня посмотрел белыми глазами и куда-то ушел. Вернулся он за полночь с аптечным набором. В наборе был шампунь и железный гребень. Тридцать семь долларов. Через полторы недели я не выдержала и попросила Филиппа обрить меня наголо. Он бодро взялся задело, но, обрив полголовы, бросил ножницы в раковину:
