– За свободу всех незаконно осужденных! – сказал Коля, вставая.
Мы выпили, после чего была моя очередь что-нибудь рассказать. Я и рассказала. У пивных автоматов рядом с кладбищем, где мы с подругой как-то поздно вечером пили пиво, к нам подошли двое. Один был худой, в желтой кофте. Второй – бритый крепыш в безрукавке, на плече у него синела наколка. «Погода выдалась отличная», – начал худой и в незамысловатых выражениях предложил прогуляться по кладбищу. Мы, естественно, отказались, и худой отступил. Бритый же действовал более решительно. Он взял по-другу за локоть, в ответ на что она, женщина красивая и гордая, преподаватель литературы в Институте искусств, с размаху ударила ухажера сумочкой по голове. Обстановка складывалась неприятная, тут-то я и поинтересовалась, не знают ли они Колю Мотыля.
– Тебя то есть, – сказала я Коле.
Колины тонкие брови взмыли вверх. Он спросил:
– Они знали?
– Они знали, Коля!
– Мотыль – это твоя фамилия? – перебил журналист, берясь за блокнот. Ручка торчала у него из верхнего кармана пиджака, и, расписав перо, он быстро что-то застрочил в блокноте.
– Кликуха у меня такая, Леня, – ответил Коля и снова повернулся ко мне.
– А что была за наколка у бритого? Не кинжал со змеей?
Я сказала, что в темноте не разглядела – может, и кинжал, может, и со змеей.
Коля нахмурился:
– Это – Боров, он недавно освободился.
– Хм, – сказал журналист и, записав что-то в блокноте, поднял на Колю глаза. – А откуда ты знаешь?
– Знаю что? – не понял Коля.
– Что это… Как ты его назвал?
– Боров?
– Да.
– Как не знать? Ты же, Леня, своих коллег знаешь! Так вот, я тебе ручаюсь, – сказал Коля, снова поворачиваясь ко мне, – что сюда он больше не ходец, можешь спокойно пить свое пиво!
Я испугалась, в основном за Колю, и поспешно добавила, что они нас не тронули. Даже пиво купили за свой счет.
Коля грозно молчал с полминуты, потом покачал головой:
– Это уже неважно.
– А второй? – спросил журналист. – Его тоже знаешь?
– Жорка это. С Малой Малины, – сказал Коля задумчиво. – Он – шестерка и дурак, его тоже здесь не будет!
Журналист снова что-то записал и поглядел на нас.
– Это чистый Бабель!
Коля удивленно поднял брови.
– Бабеля не знаю!
Журналист объяснил, что Бабель – это такой писатель из Одессы, и Коля улыбнулся. Одессу он уважал. Сам он был родом из Николаева, но в Одессе у него были родственники.
Когда весь коньяк был выпит и все слова сказаны, Коля отправился спать, а мы продолжали сидеть и рассуждать про воровскую жизнь.
