Покончив с перепиской, он встает, чтобы пройтись перед обедом. Ему хочется с кем-то поговорить. Но все ушли. Он спускается к детям.
Дородная няня сидит в садовом кресле и читает «Настоящих женщин»[18] — книгу ей одолжила хозяйка. Дети скучают, им хочется куда-нибудь пойти, побегать.
— Почему вы не гуляете с детьми? — спрашивает хозяин.
— Госпожа сказала, что слишком жарко.
Госпожа сказала!
Он берет детей с собой, они уже выходят на проселок, но тут он замечает, что дети немытые и в рваных ботинках. Он поворачивает домой.
— Почему у детей рваная обувь? — спрашивает он Луизу.
— Госпожа сказала…
Он отправляется гулять один.
Близится семь часов, время обеда. Молодежь до сих пор не вернулась. Уже успели подать два первых блюда, и только тогда они появляются. Они входят с шумом, смехом, лица у них раскраснелись.
Жена и подруга особенно возбуждены, от них пахнет коньяком.
— А ты чем развлекался, мой дружочек? — спрашивает жена.
— Я гулял с детьми, — отвечает он.
— Разве Луизы не было дома?
— Была, но ей ведь не до того.
— Мне кажется, это вполне естественно, если муж тоже проявляет заботу о детях, — замечает подруга.
— Совершенно верно, — отвечает муж. — Вот потому-то я и отчитал Луизу за то, что дети ходят грязные и в лохмотьях.
— Так и знала, что дома меня встретит недовольство, — вздыхает жена. — Стоит немного развлечься — и вот, пожалуйста, уже упреки.
И вымученная слезинка показывается на ее покрасневших глазах.
Подруга и остальные дамы гневно глядят на мужа.
Готовится нападение, подруга уже точит свой язычок.
— Господа, вы читали сочинение Лютера о праве жен? — начинает подруга.
— Что за право? — спрашивает жена.
— Искать себе другого мужа, если теперешний ей не подходит.
Пауза.
— Это учение опасно для жен, — наконец произносит муж. — Потому что из него следует право мужа искать себе другую жену, если ему не подходит его собственная, а такое случается гораздо чаще.
— Я что-то не пойму тебя, — произносит жена.
— Дело не в Лютере и не во мне, — отвечает он. — Так же как дело не в муже, если он оказался плох для своей жены. Ведь, кто знает, может, он был бы хорош для другой женщины.
В мертвой тишине все поднимаются из-за стола. Муж удаляется наверх, в свою комнату. Жена с подругой располагаются в беседке.
— Какая наглость! — говорит подруга. — И ты, такая умная, тонко чувствующая женщина, согласна быть служанкой этого грубого эгоиста.
— Он никогда не понимал меня, — отвечает жена со вздохом.
