— Я бы не сделала ничего подобного, если бы знала, что она стоит за спиной!
— Ты прекрасно знаешь, что миссис Найтуинг подобна Богу, — вздыхает Фелисити, — находится одновременно везде. — На самом деле она и вправду могла бы быть божеством, насколько я понимаю.
Огонь, горящий в камине, бросает золотые отсветы на ее очень светлые волосы. Фелисити сияет, как падший ангел. Энн нервно оглядывается по сторонам.
— В-вы не должны так говорить, — шепчет она, заикаясь, как обычно. — О Боге вот так говорить не надо!
— А почему, собственно? — недоумевает Фелисити.
— Это может навлечь несчастье, неудачу…
Мы умолкаем, потому что хорошо знакомы с невезением, и это слишком свежо, чтобы мы могли забыть о весьма действенных силах за пределами того мира, который мы видим вокруг себя, силах, не поддающихся разумному объяснению, силах, которые невозможно понять.
Фелисити задумчиво смотрит в огонь.
— Ты до сих пор веришь в существование Бога, Энн? После всего, что мы видели?
Школьная служанка бесшумно проскальзывает по коридору, ее белый фартук четко вырисовывается на фоне унылого серого форменного платья, в полутьме мы только этот фартук и видим; сама женщина полностью скрыта тьмой. Если бы я сейчас пошла за ней и повернула за угол коридора, я очутилась бы в радостном, ярко освещенном большом холле, из которого мы только что вышли. Там множество девочек и девушек самых разных возрастов, от шести до семнадцати лет, то и дело начинают петь веселые гимны, прося Господа послать им самых замечательных мужей. Но почему-то никто не говорит о том, чтобы эти джентльмены получили замечательных жен.
Мне очень хочется присоединиться к ним, вместе со всеми зажигать свечи на огромной елке, тянуть за веревочки ярко расписанных рождественских конфет-хлопушек и слышать, как с приятным веселым шорохом лопается на них бумага… Мне очень хочется не иметь других забот, кроме заботы о том, будет ли добр ко мне в этом году Санта-Клаус или найду ли я среди подарков уголь для рисования.
Три девочки, соединив руки, как бумажные куколки, вырезанные из одного листка, раскачиваются взад-вперед; одна положила кудрявую головку на плечо подружки, а та осторожно поцеловала ее в лоб. Они понятия не имеют о том, что этот мир — не единственный. Что далеко-далеко от надежных, похожих на крепостные стены школы Спенс, далеко от охраняющих их миссис Найтуинг, мадемуазель Лефарж и прочих учителей, вылепливающих наши привычки и характеры, как из податливой глины, вдали от самой Англии существует место потрясающей красоты и пугающей силы. Место, где тебе может принадлежать все, о чем мечтаешь, так что приходится быть поосторожнее с желаниями. Место, где вещи могут причинить боль. Место, которое уже заявило свои права на одну из нас.
