— Наши планы немного изменились, Франни, — равнодушно произносит Фелисити. — Матушка попросила меня навестить одну свою подругу, которая заболела. Это ведь очень важно — проявить милосердие, тебе так не кажется?
— Она ничего мне об этом не говорила, мисс.
— Но ты ведь и сама знаешь, что матушка вечно обо всем забывает. Она так занята!
Кучер помогает нам выйти из кареты. Франни собирается следовать за нами. Фелисити останавливает ее с холодной улыбкой:
— Ты можешь подождать нас в карете, Франни.
Франни, прекрасно обученная горничная, знающая свое место, все-таки сомневается; на ее обычно безмятежном лице отражается борьба чувств; она прищуривает глаза, ее рот приоткрывается… и наконец она решается на протест.
— Но миссис Уортингтон велела постоянно быть рядом с вами, мисс.
— Ты именно так и делаешь. Но в гости ждут только нас троих, а не нас троих с прислугой.
Когда Фелисити становится вот такой, я ее ненавижу.
— Холодно как! — говорю я, надеясь, что намек будет понят.
— Я уверена, Франни не забудет свое место и свои обязанности.
Фелисити одаряет горничную улыбкой, которая могла бы сойти за вежливую, если бы я не ощущала скрытую за ней жестокость.
— Да, мисс, — бормочет Франни.
Она опускает голову, ныряет в карету и забивается в самый дальний угол, чтобы ждать нас целый час или около того.
— Ну вот, теперь у нас впереди приятное время без шпиона моей матушки, — говорит Фелисити.
Вот, значит, в чем дело. Фелисити совсем не хотела быть грубой с Франни; ей просто хотелось отомстить за что-то своей матери.
Энн стоит с неуверенным видом, глядя на карету.
— Ты идешь? — спрашивает Фелисити.
Энн быстро возвращается к карете, снимает пальто и подает его благодарной Франни. А потом, не говоря ни слова, проплывает мимо меня и изумленной Фелисити и звонит в дверной звонок, сообщая о нашем прибытии.
— Вот тебе и благодарность, — ворчит Фелисити, когда мы с ней идем вдогонку за Энн. — Я пригласила ее к себе домой, превратила в особу из русской царской семьи, и теперь она уж слишком вошла в роль.
Дверь открывается. Хмурая старая женщина, щурясь и уперев руки в пышные бедра, появляется на пороге и смотрит на нас.
— Оу! Это кто тут? Говорите же! Я не могу тут целый день стоять и просто так таращиться, как вы. У меня дел хватает.
— Добрый день, — начинаю я.
Нетерпеливая особа сразу меня перебивает. Она еще сильнее щурится, поворачивая голову в мою сторону. Я подозреваю, что она почти ничего не видит.
