На лицах Фелисити и Энн вспыхивает благоговение.
— Только я не знаю, что мы найдем там теперь, — предупреждаю я подруг, прежде чем мы делаем шаг к двери.
— Есть только один способ это выяснить, — отвечает Фелисити.
Я открываю дверь — и мы входим в сферы.
С деревьев сыплются цветы, и лепестки щекочут наши носы. Трава все так же зелена в вечно летнем тепле. Справа от нас течет нежно звенящая река. Я слышу тихую песню, что всплывает из ее глубин и образует серебряные круги на поверхности. А небо! В нем пылает самый великолепный закат самых счастливых дней. Мое сердце готово разорваться. Ох, как я скучала по этому месту! И как только я могла думать о том, чтобы расстаться с ним навсегда?
— Ох! — вскрикивает Фелисити. И со смехом кружится, вскинув ладони к золотому, оранжевому небу. — Как все это прекрасно!
Энн подходит к реке. Она наклоняется и с улыбкой всматривается в свое отражение.
— Здесь я так прекрасна…
И это правда. Она выглядит так, как могла бы выглядеть Энн, будь она лишена забот, страхов и слабостей и если бы ей не нужно было заполнять пустоту своей жизни с помощью печенья и лепешек.
Фелисити проводит кончиками пальцев по стволу ивы — дерево оживает, кора движется, как бегущая вода, и ива превращается в фонтан.
— Это просто невероятно. Мы можем здесь сделать все, что угодно! Что угодно!
— Смотрите! — зовет нас Энн.
Она набирает в пригоршню траву и закрывает глаза. Когда она разжимает руки, на ее ладонях лежит рубиновый кулон.
— Помогите мне его надеть!
Фелисити защелкивает замочек. Украшение сверкает на коже Энн, как сокровище раджи.
— Матушка? — зову я, гадая, придет ли она поздороваться со мной.
Но я слышу только песенку реки и радостный смех моих подруг, когда они превращают цветы в бабочек, камни — в драгоценности. Мне казалось, я уже поняла, что матушка ушла окончательно и что это лишь к лучшему, но я продолжаю надеяться…
За деревьями стоит серебряная арка, ведущая к сердцу сада. Именно там я столкнулась с убийцей, посланным Цирцеей, темным духом из Зимних Земель. Именно там я расколотила вдребезги руны Оракула, освободив свою мать и выпустив магию. Да, магия теперь ничем не связана. Именно поэтому мы и явились сюда. Но здесь пока что все выглядит как прежде. И вроде бы ничего не заметно дурного, неправильного.
— Идите за мной, — говорю я подругам.
Мы проходим под аркой и оказываемся на знакомом месте. Там, где стояли, выстроившись в круг, высокие могущественные руны, теперь виднеется лишь обожженная земля да еще растут странные крошечные поганки.
