Выслушав выговор, мы садимся и возвращаемся к завтраку.
— Если бы я не была хорошей христианкой, я бы, пожалуй, сказала, что именно я о ней думаю, — говорит Сесили так, как будто я не могу ее услышать.
— А вы христианка, мисс Темпл? Что-то я в этом не уверена, — не остаюсь в долгу я.
— Да что вы можете знать о христианском милосердии, мисс Дойл, если вы выросли среди индийских язычников?
Сесили поворачивается к Энн.
— Энн, дорогая, тебе бы стоило быть поосторожнее и не заводить слишком близких отношений с этой девицей, — говорит она, косясь в мою сторону. — Она может основательно подпортить твою репутацию, а ведь это, по правде говоря, единственное, что у тебя есть, чтобы устроиться гувернанткой.
Да, мне довелось встретиться с настоящим дьяволом, и имя этого дьявола — Сесили Темпл. Эта злобная жаба прекрасно знает, как посеять в душе Энн страх и сомнения… бедная сирота Энн, школьная стипендиатка, которая находится здесь исключительно по милости какого-то дальнего родственника… ей ведь придется после окончания школы зарабатывать себе на жизнь. Сесили и ей подобные никогда не примут Энн в свою компанию, но они забавляются, используя несчастную девушку, когда им это выгодно.
Если я надеялась, что Энн хотя бы в таком случае осмелится подать голос, я здорово ошибалась. Энн и не думает говорить: «Знаешь, Сесили, ты ведь на самом деле настоящая гадина!» Или: «Знаешь, Сесили, тебе следует постоянно благодарить небеса за свое богатство, потому что с таким лицом тебе без него никак не обойтись». Или: «Знаешь, Сесили, Джемма — моя самая лучшая, настоящая подруга, и я никогда, никогда не скажу ни слова против нее!»
Нет. Энн сидит молча, позволяя Сесили думать, будто она победила. И еще то, что сделала Сесили, заставляет Энн на краткое мгновение почувствовать себя принятой в ее круг, хотя на самом деле нет ничего более далекого от истины.
Картофель уже остыл и потерял вкус, но я все равно съедаю его, как будто я совершенно лишена чувств, как будто мне не причиняют ни малейшей боли злобные выходки девиц, как будто они для меня — не более чем шум дождя.
Когда опустевшие тарелки убраны со стола, нам приходится остаться на местах и вытерпеть долгий урок хороших манер. С утра идет снег. Я никогда не видела снега, и мне очень хочется выйти на улицу и прогуляться в этой пьянящей белизне, ощутить настоящий зимний холод, поймать на кончик пальца снежинку… И слова миссис Найтуинг проходят мимо меня.
