— Так ты знал Левве? — тихо спросил Ар-Шарлахи. Неподвижное лицо Мбанга, все покрытое страшными в своей правильности шрамами, не слишком отличалось от скинутой им маски. Та же резьба, только не по дереву, а по живому…
— Нет, — всхлипнул на вдохе жуткий ночной голосок. — Его знал НТонба. Он дал ему маску, чтобы его не убивали.
— Не помогла ему маска, — сказал Ар-Шарлахи. — Когда был… — Тут он усомнился, знает ли Мбанга слово «мятеж», и решил построить фразу попроще и поподробнее. — Когда большие белые люди стали убивать друг друга, Левве тоже убили. Убили за колдовство.
Ему показалось, что Мбанга усмехнулся, но скорее всего причиной были все те же отсветы костра, словно ощупывавшие шрамы на неподвижном черном лице колдуна.
— Либи… — Так он произносил имя Левве. — Либи не мог колдовать. Чтобы колдовать, надо быть черным. Надо уметь говорить в себя. Надо всегда жить в пустыне, а не спускаться с гор. Надо много знать и иметь шрамы на лице. — Колдун помолчал и повторил: — Либи не мог колдовать.
— Да, — сказал Ар-Шарлахи. — Колдовать он не мог. Но другие думали, что может. А еще его не любили за то, что он считал вас людьми, а не животными.
— Либи был добрый человек, — равнодушно прошелестел Мбанга. — Но он очень мало знал. Он думал, что животные хуже людей.
Ар-Шарлахи несколько опешил. Честно говоря, он просто хотел польстить черному народцу. Последние слова колдуна озадачили его и отчасти даже испугали.
— Если ты не встречался с Левве, — проговорил он наконец, — как ты выучил наш язык?
Черный колдун, по обыкновению, ответил не сразу.
— Я позволил поймать себя. И служил большим белым людям очень долго.
— Зачем?
— Хотел знать.
— Знать наш язык?
— Нет. Другое.
— Узнал? — спросил Ар-Шарлахи, стараясь подладиться под неторопливую отрывистую речь туземца.
— Нет, — прошелестел Мбанга. — Тогда — нет. Теперь — знаю.
Всхлипывающий шепот колдуна прозвучал довольно зловеще, и Ар-Шарлахи с содроганием обвел глазами жестоко ухмыляющиеся морды идолов. Беседа вроде бы шла самая мирная, но это ведь туземец! Может быть, у них так принято: сначала поговорить по душам, а потом уже — в жертву?.. Вновь чувствуя озноб, Ар-Шарлахи закутался в плащ, так и не разрешив себе скосить глаз туда, где должны были чернеть над зарослями громады «Самума» и «Белого скорпиона».
Во всяком случае, шума оттуда не доносилось ни малейшего, и Ар-Шарлахи немного успокоился.
Ему очень хотелось спросить, о чем же именно узнал недавно Мбанга, но теперь он боялся оскорбить колдуна прямым вопросом.
