«Нет уж, идите-ка вы все подальше», — мысленно выругался лейтенант.
— Ну, как хотите. На трупе обнаружено четырнадцать ножевых ранений, нанесенных при жизни: на кистях рук и предплечьях, в нижней части спины и одно проникающее ранение в сердце. Я могу представить вам схему их расположения…
— В этом нет необходимости. А после смерти были какие-нибудь ранения?
— Ни одного. Смерть наступила сразу же после удара в сердце. Нож вошел горизонтально между вторым и третьим ребром под углом восемьдесят градусов. Он повредил левое предсердие, легочную артерию и рассек артериальный конус на вершине правого желудочка, вызвав обширное кровотечение.
— Я понял, — сказал д’Агоста.
— Вот и отлично.
— Получается, что убийца достиг своей цели, то есть убил жертву, и этим ограничился?
— Это утверждение вполне соответствует фактам.
— А что вы скажете об орудии убийства?
— Длина лезвия десять дюймов, ширина — два дюйма, очень массивное. Похоже на большой кухонный нож или нож, которым пользуются аквалангисты.
Д’Агоста удовлетворенно кивнул.
— Что-нибудь еще?
— Токсикологический анализ крови показал содержание алкоголя в допустимых пределах. Никаких наркотиков или посторонних веществ. Содержимое желудка…
— Об этом не обязательно.
Бекштейн, казалось, не решался о чем-то сказать. В глазах его читалась какая-то растерянность.
— Что-то еще? — с нажимом спросил д’Агоста.
— Да. Я еще не составлял протокол, но есть одна странная вещь, которую не заметили медэксперты.
— Продолжайте.
Патологоанатом опять засомневался.
— Я бы хотел вам показать. Мы еще это не трогали…
Д’Агоста слегка поперхнулся.
— А что это?
— Позвольте, я вам покажу. Не знаю даже, как это описать.
— Конечно, — вмешался Пендергаст, делая шаг вперед. — Винсент, если вы предпочитаете остаться здесь…
— Я иду, — пробурчал д’Агоста, сжимая зубы.
Бекштейн провел их через двойные стальные двери в большое помещение, облицованное плиткой. Надев маски и перчатки, они проследовали в одну из прозекторских.
Там д’Агоста увидел прозектора с визжащей электропилой в руках, склонившегося над трупом. Рядом лаборант-препаратор ел рогалик с копченой лососиной. На втором секционном столе были разложены внутренние органы с бирками. Д’Агоста судорожно сглотнул.
— А, вы как раз вовремя, — приветствовал лаборант Бекштейна. — Мы собирались покопаться в кишках. — Поймав тяжелый взгляд патологоанатома, парень осекся. — Извините, я не знал, что у вас гости.
Ухмыльнувшись, он снова вцепился зубами в рогалик. В комнате пахло формалином, рыбой и фекалиями.
