Как часто все-таки переворачивается мир. И постоянно, перевернувшись, становится на какую-то новую грань. А калейдоскоп вещей и событий после очередной встряски слагается в совершенно неожиданный орнамент.
Жерас вздохнул и резко задвинул шторку.
* * *
Голос, доносившийся из устланного коврами будуара, намеренно был настолько громким, что его, заткнув уши, можно было расслышать во всех соседних комнатах.
-- Когда я стану королем, -- молвил сьир Лаудвиг в объятиях двух молодых особ, -- все в нашем мире изменится! Да... перемены произойдут грандиозные! И самая главная из них: я лично буду восседать на троне! Ха!
Закончив свою словесную патетику, Лаудвиг полез правой рукой под одну юбку, а левой -- под другую.
-- Ох... Ах... -- в унисон протянули куртизанки над обоими его ушами, и получился шикарный эротический стереоэффект. Их голос кроме бушующей сексуальности не выражал никаких иных чувств.
-- Порой, -- продолжал Лаудвиг, проникая пальцами между ног пышногрудой зеленоглазой колдуньи, -- я буду добрым королем. -- Он виртуозно поглаживал ее сокровенные участки тела и с удовольствием наблюдал как та тихо стонет, а изумруды в ее глазах пьянеют и воспламеняются страстью. -- Но порой, -- другая его рука заскользила по гладким упругим формам рыжеволосой обольстительницы, -- буду злым и жестоким! Все будет зависеть от того, насколько красивые женщины меня будут окружать. -- С последними словами Лаудвиг, демонстрируя свою грядущую жестокость, так резко сжал пальцы, что обе вскрикнули и, часто дыша, принялись целовать его грудь.
Сьир Лаудвиг был очень красив. И красота эта, как неувядающее наследство, досталась ему от матери, ныне покойной Бланки. Вихри русых волос от природы были так лихо закручены, словно в лицо ему постоянно дул ветер. В бровях просматривался взмах орлиных крыльев. А ясные голубые глаза напоминали маленькие линзы, через которые можно было увидеть саму душу. Его взгляд обжигал и замораживал, пьянил и протрезвлял, сводил с ума и даровал рассудок. Ни одна красотка миража еще не избежала магии его взгляда. А теперь, когда Лаудвиг вдруг еще и оказался наследником престола, женщины нередко дрались между собой за право побывать в объятиях королевского сына. Сам же королевич по части женщин был далеко не только хорошим теоретиком. Спал как минимум с двумя одновременно. В его сладострастных вакханалиях вино шло в расход беспощадно. В то время когда многие сервы и свободные крестьяне экономили каждый кусок хлеба, не помышляя даже о горячительных напитках, Лаудвиг нередко разрешал своим подружкам купаться в вине. А пару раз даже занимался любовью ни где иначе, как в бочке с вином.
