, что он тебе ответил? Добро пожаловать, сынок?! С воскрешением тебя из мертвых?!
Это было последней каплей, нарушившей неустойчивое равновесие в душе Жераса. Внутри как будто перевернули котел с кипятком. Рука опустилась, и острие меча задумчиво звякнуло о камень. Ему вдруг показалось, что небесные костры опустились и зависли над самой его головой. А вселенская тьма ушла куда-то под землю. Потом изнутри черепа ясно был слышен голос: "уходи, проклятый ревенант, ты не можешь быть молим сыном!"
-- Стой!
Альтинор повиновался приказу. Черт знает по какой причине, но почему-то оба повернули головы в сторону королевского замка. Со стороны дворец казался нагромождением кусков абстракции и бессмысленности. Темнота вяло очерчивала контуры нависших над головой многогранников. Слепленные из глины и авесковых кирпичей они казались чьей-то не совсем здоровой математической фантазией. Вездесущая тьма обтекала дворец застывшими черными струями. А вялый свет (или то, что здесь называлось светом) не озарял, а просто напоминал о том, что дворец существует. Вдоль ограждающей стены то там то здесь стояли кариатиды полуобнаженных богинь. Богиням, которые некогда правили умами людей, сейчас не нашлось иного занятия, как придерживать своими спинами весь этот архитектурный сюрреализм.
Жерас вдруг произнес то, чего сам от себя никак не ожидал:
-- Ну... если предположить, что сказанное тобой... правда.
Альтинор медленно-медленно обернулся. Его взгляд был таким же пустым как и слова:
-- Предполагай чего хочешь. Я уже устал возиться с тобой как с капризным ребенком.
-- А... -- меч в руке наследника как бы виновато принялся чертить по воздуху лишенные всякого смысла знаки, -- что бы ты мне посоветовал?
Вот тут в глазах Альтинора вспыхнула дремлющая там искра. Нет, это не был огонек собственного торжества. И сфокусированный свет факелов вряд ли являлся ее причиной. Странно. Но на лице советника даже полузрячий прочел бы мимику внезапного страха.
-- Прежде всего, сын мой, умоляю, укутайся в эту накидку! Тебя никто не должен видеть, а нас вдвоем -- тем более! Если хоть один житель Нанта будет знать, что ты не умер по-настоящему, весь мой план летит знаешь в какое отверстие?!
-- Что за план? -- Жерас, дивясь себе все более, вдруг понял, что разговаривает со своим убийцей почти дружеским тоном. Он хотел встряхнуть это наваждение, хотел воспламениться былой ненавистью, но воспламенялся лишь почти мертвым свечением еле тлеющих факелов.
