— Великий князь знал, зачем дарит! — сказал как-то Ваське Никитин. Стало быть, дела у него с шемаханцами, услуг от них ждет!
Васька плюнул.
А Никитин был прав. Недаром толстое лицо Хасан-бека источало улыбки, сияло, как масленый блин.
Великий князь всея Руси принял посла из далекого Ширвана достойно. Назначил еду и питье от своего стола, поместил в пышных хоромах, несколько раз звал думать, выпытывал, как торг с Востоком и Русью, не мешает ли кто.
Иван знал, что славится Ширван, владения которого лежат меж Курой и Самуром, не только тканями, а и войском, крепко охраняющим его границы, его знаменитые города — Шемаху, Баку и Дербент.
Хасан-бек сразу угадал замысел московского князя — столкнуть шаха Фаррух-Ясара, достойного сына Халилаллаха, с Астраханью, если та удумает держать руку вероломных казанцев.
Астрахань и у Ширвана торчала поперек горла, поэтому Хасан-бек шел на посулы и обещал Ивану самое доброе расположение своего владыки. Уговорились, что поедет в Шемаху боярин Василий Папин, а Хасан-бек всячески поможет ему.
За будущую поддержку Иван одарил посла поставцем с серебряными чарами, шубой, хорошо снабдил на обратный путь.
Теперь Хасан-бек ожидал подарков и от ширваншаха, все рисовалось ему в самых радужных красках. И даже частые проигрыши в шахматы мазендаранцу Али не омрачали Хасан-бека. Стоило ли огорчаться из-за таких мелочей, если его ждали богатство и слава?
Так идут дни, сменяются ночами у костров и снова находят с левого берега.
Ночи лунные, чуткие. Хрустнет за спиной ветка, булькнет сильнее обычного на реке, и невольно поворачивается на шумок голова, рука нащупывает лук. Но это мышь проскочила, камень сорвался… Толмач Хасан-бека Юсуф опять сгибается над костром. От близости огня по его лицу и короткой бородке текут красноватые блики. Юсуф продолжает длинную, с завываниями песню. Она плывет над лагерем, раскачиваясь, как верблюд.
Юсуф остроглаз, любопытен, умеет слушать рассказы и часто подходит к русским кострам. Тут, скрестив ноги, он подолгу неподвижно сидит и, кажется, запоминает все про Тверь, про северный торг, про немецкие земли.
Никитину Юсуф нравится. За Камой струг Хасан-бека налетел все-таки на мель. Шемаханцы растерялись. Афанасий с товарищами свезли посла и других на берег, но Юсуф остался у корабля, сноровисто помогал сдвинуть его на глубокую воду. Нравится Никитину и мазендаранец Али. Этот не похож на других тезиков, держащихся особняком, спесивых, как индюки. Али охотно говорит о своем родном городе Амоле, стоящем за Хвалынью. По его словам, русские заходили туда. Зачем? Брали товары из Кермана, Хорасанской земли и даже из Индии.
