«Не торопись», – посоветовал сам себе Дронго. Нужно все тщательно проверить. Позвонить в парижский офис компании и уточнить, как долго там работает мадам Мадлен Броучек. Городской телефон компании есть на ее визитной карточке. Нет. Можно даже не звонить. Завтра утром будет конференция, и туда не смогут попасть случайный человек или незнакомка, не имеющие реальных полномочий и документов. Кроме того, ее наверняка знают в лицо хотя бы несколько прибывших представителей известных ювелирных домов. Значит, вариант с подменой полностью отпадает, и Мадлен Броучек именно тот человек, за которого она себя выдает. Черт возьми! Тогда единственным и реальным подозреваемым в этой компании остается один Дронго. Понятно, что именно поэтому следователь так недоверчиво к нему относится. К тому же он знает турецкий язык.
В этот момент, словно подслушав его мысли, раздался еще один телефонный звонок. Пробормотав проклятья, Дронго опять отключил воду, чтобы шум воды не мешал разговору, и поднял трубку.
– Здравствуйте, господин эксперт, – услышал он скрипучий голос следователя Кубергера.
– Добрый вечер, – пробормотал Дронго. Только его сейчас не хватало…
– Вы уже разместились? – спросил следователь.
– Конечно, – ответил Дронго. – Что случилось?
– Вам уже сообщили про найденное оружие? – уточнил Кубергер.
– Да. Комиссар мне уже все рассказал. Я так и думал. Убийца выбросил пистолет с глушителем в окно.
– Такое странное совпадение, – не без некоторой иронии заметил следователь, – вы оказались правы. Но я позвонил вам не поэтому. У нас появился еще один поразительный факт, с которым я хотел бы поделиться именно с вами.
– Что еще? Нашли пушку, спрятанную в кустах, или выброшенный пулемет?
– Ценю ваш сарказм, – пробормотал Кубергер, – но дело в том, что две молодые особы, которые находились вместе с вами в вагоне первого класса, оказались вашими землячками.
– С чем я их и поздравляю. Ну и что? Они могли оказаться случайными пассажирами этого вагона. Или вы считаете, что это основание для их ареста?
– Пока не считаю. Это мать и дочь Ангелушевы из Болгарии. Мать Наида Ангелушева и дочь Марьям Ангелушева.
Следователь замолчал, чтобы сделать эффектную паузу.
– Говорите, – поморщился Дронго. Он не любил пафоса и подобных театральных эффектов.
– Дело в том, что фамилия матери на самом деле Сулейменова и она этническая турчанка, – торжествующе объявил Кубергер.
– Простите, – ему снова стало холодно, и он протянул руку за полотенцем, – а при чем тут мои земляки?
