Я опустился на колени и осторожно посветил в черное отверстие. Из глубины ярко сверкнули три маленьких глаза.
— Кто-то сидит, можешь быть спокоен, — сообщил я Джеку, — и не просто кто-то, а с тремя глазами!
Джек мигом оказался рядом, и мы заглянули в нору вместе. Черный мохнатый паук величиной с ладонь замер у задней стенки норы в свете фонарей. Не три, а восемь глаз поблескивали на макушке его уродливой головы. Паук, как робот, поднял передние лапы, искрящиеся синим цветом на концах, и продемонстрировал нам впечатляющие размеры своих кривых ядовитых жвал.
— Красавец, — пробормотал Джек. — Смотри не дай ему выскочить.
Положив фонарик на землю, он нащупывал в кармане банку из-под какао. Я поднял прутик и с опаской коснулся им стенки норы. Паук взмахнул передними лапами и снова оперся на них.
— Береги его волоски, — предупредил Джек, — если мы вырвем хоть чуть-чуть, он долго не проживет.
Джек вручил мне банку.
— Держи ее у входа, а я постараюсь выгнать его наружу.
Привстав, Джек воткнул нож сверху в землю так, что задняя стенка норы заколебалась. Паук развернулся к новой опасности и отступил на несколько шажков. Джек продолжал работать ножом, и стенка норы стала осыпаться. Внезапно паук дал резкий задний ход и угодил прямо в банку. Я моментально закрыл крышку. Джек довольно осклабился и засунул банку себе в карман.
Нам оставалось провести в Аракаке один день. Еще два дня требовалось, чтобы добраться до Морауанна в устье Баримы и успеть на корабль. Обещанный «джип» должен был прибыть где-то в середине дня и отвезти нас за двенадцать миль от Аракаки, в лагерь угольной компании, где мы надеялись приобрести животных. В ожидании «джипа» мы строили смелые догадки относительно пополнения нашей коллекции. Но «джип» опоздал и пришел только к вечеру. Управляющий рассыпался в извинениях: машина сломалась и ее только что удалось починить. От поездки в лагерь приходилось отказываться. Мы поинтересовались, каких животных можно было бы там заполучить.
— Видите ли, — сказал управляющий, — был у нас ленивец, да сдох, была еще обезьяна, да удрала. Но уж попугаев наверняка бы нашли, несколько всегда вертится поблизости.
Мы восприняли эту информацию со смешанным чувством разочарования и облегчения. Разочарования — из-за того, что, забравшись в такую даль, мы приобрели бы в сущности мизер, облегчения — потому, что, лишившись в последний момент возможности попасть в лагерь, мы фактически ничего не потеряли.
