Мы с Чарльзом наблюдали и снимали все происходящее, пока до нас не дошло, что лезть на дерево и снова ловить там тамандуа — задача не из простых. Разъяренные муравьи облепили все ветви, и если уж их укусы досаждали закаленному тамандуа, нам, без сомнения, придется худо. К счастью, муравьед сам решил проблему. Он сполз вниз, уселся на землю и стал задней лапой тереть правое ухо. Муравьи, по-видимому, целиком завладели вниманием тамандуа, и Джек без всяких хлопот посадил его в клетку. Наш пленник мирно устроился в уголке и принялся извлекать муравьев из левого уха.
Когда стемнело, мы отправились на охоту с фонарями. Ночью лес казался призрачным и таинственным и был наполнен невидимой, но не бесшумной деятельностью. В разных местах и звуки были разными. У реки надсаживались лягушки, разрывая воздух металлическим кваканьем, но чем дальше уходили мы вглубь леса, тем больше все вокруг заполнялось писком и стрекотанием насекомых. К этому неумолчному хору, как к естественному фону, привыкаешь быстро, но неожиданный треск падающего дерева или внезапный, непонятно откуда раздавшийся крик бросает в дрожь.
Как это ни странно, но в темноте нам удавалось найти таких животных, которых мы никогда не увидели бы при свете дня. Объяснение этого парадокса простое: глаза многих живых существ действуют, как рефлектор, и, когда луч фонарика падает на них, во тьме зажигаются два огонька. По их величине, цвету и положению в пространстве можно догадаться, какой именно зверь повстречался вам в ночном лесу.
Направив фонари на реку, мы насчитали четыре пары раскаленных угольков: здесь, погрузившись в воду, лежали кайманы, выставив наружу только глаза. Высоко на дереве мы засекли какую-то обезьяну. Разбуженная нашими шагами, она уставилась вниз. Обезьяна моргала, посылая в нашу сторону короткие вспышки. Потом она повернулась к нам спиной, огоньки исчезли, и раздался треск ветвей: обезьяна уходила по кронам.
Пробираясь как можно тише, мы вступили в бамбуковый лес. Высокие стебли-стволы скрипели и стонали, раскачиваясь в темноте. Джек посветил на колючие заросли, скрывавшие нижнюю часть бамбуков.
— Неплохое местечко для змей, — заметил он с воодушевлением. — Зайди-ка с другой стороны, может быть, выгонишь кого-нибудь на меня.
Осторожно пробираясь в темноте, я обошел бамбук и стал бить по нему мачете. Луч фонаря высветил в земле небольшое отверстие.
— Джек, — позвал я тихо, — тут какая-то дырка.
— Дырка — это хорошо, — отозвался Джек с ноткой раздражения, — но, не сочти за навязчивость, есть ли кто-нибудь в этой дырке?
