И я вытерла рожу, включила прием дрожащими руками — а на мониторе нечто. И с Мортисом это существо никогда рядом не было. А если бы было — Служба Контроля его родителей публично расстреляла бы, это точно.
Это я так в первый раз в жизни увидала мужчину, который не герой сериала. До сих пор-то я, как все наши, их видала во сне, в гробу и по видику, но этот всем тем экранным дивам соответствовал, как баллистическая ракета — лесной фиалке. Да что я говорю — Козерог, вот он сидит. Все его знают.
Но тогда меня как громом ошарашило. Особенно — наколка на его физиономии… ну, прости, дорогой — из песни слова не выкинешь. И щетина… он человек очень славный, но на меня тогда произвел неизгладимое впечатление.
И он на меня смотрел — а я только зевала, как рыба на берегу.
— А я, — говорит, — думал, ты с Мортиса.
А я радостно говорю:
— Нет, что ты! Я с Аллариа!
— А… — говорит. И я немедленно понимаю, что он просто понятия не имеет, где это и что это. — А чего орешь? У нас чего, неприятности?
— Ой, да ты знаешь, — несу, очень быстро, пока слушают, — у меня тут положение «ничего не вижу, ничего не слышу», у меня кислород гигнулся, вот-вот все вообще накроется. И как же чудесно, что ты услыхал и связался — ты мне помоги, пожалуйста, а?
И я это все почему говорю — я уже, конечно, на тот момент поняла, что мужчина этот такой же отщепенец, как и я. И что болезнетворных микроорганизмов бояться не будет. И что в смысле ДНК мы с ним товарищи по несчастью.
А он говорит:
— Да, хреново, — слово это мой дешифратор не берет, но я по интонации догадалась, что это он мне сочувствует. — А меня видишь? В смысле — крылья?
— Не-а, — говорю.
— Ну ладно, — говорит, — фигня. Я уже на самом деле впритык подошел. Между нами десяти километров нет. Сейчас подгоню поближе — и сообразим чего-нибудь, не ссы.
— Не буду! — говорю. А он улыбнулся.
Потом мы с ним начали маневр. Передатчик он так и не выключил — надо ж было как-то подгоняться: «вверх, вниз, вправо, влево», — но по ходу он только так еще болтал на отвлеченные темы. Даже быстрее, чем работал с клавиатурой.
— Не, ну ты представляешь, — говорит между прочим, — а я-то твою частоту когда словил, думал — девка с Мортиса.
— Ну, — говорю.
— А у нас это бабье отвратительное просто на дух не выносят, — говорит.
— У нас, — говорю, — тоже.
— Я так уж, — говорит, — связался. Поприкалываться.
— Мне повезло, — говорю.
— А че, — говорит, — грузовик трофейный?
Я замялась немного. Он так это сказал… надо было соглашаться. У него тон не терпел возражений.
