Джереми смолк.
— Какую книгу? — спросила я, потому что именно этого он от меня и ждал.
— «Анатомию животных» Гибсона. Он стащил ее из школьной библиотеки и успел зачитать до дыр. Тогда я осмотрел зверушек повнимательнее — на всех обнаружились красные крестики, да не абы где.
— На месте жизненно важных органов, — догадалась я. — Для охоты.
— В точку.
— Ну и что ты сделал?
— Прочитал ему лекцию о вреде воровства и заставил немедленно вернуть книгу в библиотеку.
Я расхохоталась, запрокинув голову. Джереми положил руку мне на талию, и я наслаждалась каждой секундой близости, столь редкой между нами.
— Может, пробежимся? — предложил он через пару минут. — Как раз стресс снимем, день-то выдался напряженный.
Усталость давала о себе знать, но вслух я бы в этом ни за что не призналась. Как правило, оборотни бегают вместе: сказывается стайный инстинкт. Джереми и в этом отношении отличался от других. После Превращения он предпочитал оставаться в одиночестве. Иногда вожак присоединялся к Стае на время охоты, однако на регулярные пробежки выходил без партнера. Вот почему я не смогла бы ему отказать, даже если бы с ног валилась от изнеможения.
Мы двинулись по тропинке в лес — в чаще легче подыскать безопасное место для Преображения. Не прошли мы и десяти шагов, как Джереми обернулся и уставился на что-то у меня за спиной.
— Что такое? — забеспокоилась я.
— На подъездной дорожке фары, — ответил он шепотом.
Дорожка круто поднималась от шоссе к коттеджу, поэтому машины, остановившейся на вершине холма, было не разглядеть — лишь огни фар. Вскоре они погасли, и двигатель затих. Открылась и закрылась дверца. Вот кто-то пошел вдоль кромки холма. Из-под ботинка вылетел камешек, с шумом запрыгал вниз. Снова тишина. Насторожился, наверное — не услышал ли кто? Шелест травы о материю брюк. Что-то темное мелькнуло над нами — просто движение, не имеющее формы. На юг уходит, по ветру. И ведь знает, что по ветру. Справа от меня скрипнуло дерево. Я вздрогнула. Ничего, просто ветер.
Джереми застыл на месте: всматривался в темноту, прислушивался, принюхивался. Его напряжение выдавали только плотно сжатые губы. На мой тревожный взгляд он не ответил — слишком занят: наблюдает, ждет. Шуршание хвороста под чьими-то ногами. Тихо. Где-то за озером закричала гагара. Я вздрогнула. Справа по склону покатился большой камень. Поворачиваясь на звук, я краем глаза уловила слева от себя размытое пятно. Купилась же! Вот дерьмо. Поздно: неизвестный сделал подсечку, потом захват — и придавил мне руки к бокам. Под его весом я рухнула на землю.
