— Я ведь всего четверть часа видел ее, да и то издали, — говорил он. — А теперь погляжу вблизи, разузнаю…
Только что вышедший из-под розыска, он уже сам начинал свой, супружеский розыск. Он уже все позабыл: и малинник и свои слезы в тридцати шагах от дома. Так я узнал, что человеческая память имеет порою свойство быть очень короткой и что внезапно привалившее счастье в иных случаях пробуждает в человеке не только благородство.
Скрыть свои мысли я не сумел, да и не хотел.
Расстались мы холодно.
Иван Максимович продал свой тир какому-то плюгавому человечку с подслеповатыми глазками и оттопыренными ушами, ну, чистая летучая мышь! Когда поезд тронулся, увозя Ивана Максимовича в Бузулук, я пошел на телеграф и послал Галине Михайловне телеграмму: «Встречайте мужа такого-то числа, поездом таким-то, вагоном таким-то, поздравляю, ваш друг».
Разрушив таким образом коварные замыслы Ивана Максимовича в отношении жены, я на следующее утро пришел в тир.
Новый хозяин пил чай. Мишени были уже установлены, ружья лежали на стойке.
— Здравствуйте, — сказал я.
— Мне помощников не требуется, — ответил он. — Разрешите вам получить от ворот поворот, молодой человек.
В полусумраке закрытого балагана он был еще больше похож на летучую мышь.
— Здесь мои вещи остались, шапка и ватник, — сказал я.
— Возьми, — ответил он. — Таким барахлом не нуждаюсь.
Я молча взял шапку с подвешенным к ней сзади куском железа, ватник с просоленной спиной и вышел.
Минут через пятнадцать тир открылся, защелкали выстрелы. Новый хозяин бегал под пульками, ничем не защищенный. Я терпеливо ждал, не принимая сам участия в стрельбе. Вдруг новый хозяин присел, схватившись рукой за правую сторону лица.
Ему прострелили правое ухо. Он посмотрел на свои окровавленные пальцы и закричал тонким голосом:
— Не стреляй, дьяволы, кончай стрельбу!
Но главная мишень еще стояла, стрельба усиливалась, вот звякнула пружина, одежды упали, женщина села на колени к мужчине. Толпа завыла, застонала… Я удалился, унося шапку с железкой, просоленный ватник, мстительно думая, что теперь у фельдшера с крючком прибавится работы.
Торговая фирма «Табачниковы, отец и сын»
Теперь в стране перевелись кочевники, все население перешло на оседлую жизнь, даже цыгане.
А раньше, в годы нэпа, кочевников было великое множество. По горам и степям кочевали киргизы, казаки, белуджи[12], цыгане, а по городам кочевали безработные — несколько миллионов безработных, несколько миллионов обездоленных, всегда голодных пасынков жизни.
