Хотя - что кривить душой! Не это тревожит. Не в ожидании возможного нападения выскользнула она сейчас из душного шатра, забыв даже прихватить меч, промаявшись полночи без сна. Что языческая угроза - в свете того истинного, неотвратимого, что сейчас действительно может - или должно! - произойти? Страшится ли она этого - или втайне жаждет?
Ночь вдруг обрела имя, и лик, и плоть, и жар страсти. На сей раз он не флиртовал, не ёрничал, не распевал серенад, на ходу сложенных. Просто возник из темноты, беззвучно, призрачно; истомлённый, схватил её, привлёк к себе - беззащитную, без доспехов, без оружия. Да неужто пришло бы ей в голову - защищаться?
Только вскрикнула, сипло, сорванно; и вскрик словно в кровь изодрал пересохшие губы - наяву ли, во сне:
- Одольдо!...
Тут-то, похоже, она и пробудилась окончательно - от собственного голоса; и реальность нового дня властно хлынула в глаза, в душу, захлёстывая половодьем, выметая сладкий, бурный дурман ночи. Сквозь щель окошка-бойницы нехотя, по капле сочилась промозглая белёсая муть осенней зари. Да много ли света нужно, чтобы различить, угадать до тошноты привычную обстановку: угрюмая келья, шершавые каменные стены, не прикрытые ничем, кроме ворохов смертоносного железа.
Вполне достаточно, чтобы затопить сердце горечью безысходности - словно после залпом осушенной чаши с отравой.
Вот тебе, дура, святоша! взамен вольных просторов, и кантора-Неизвестности, и звёздных алмазов на драгоценном бархате полуночи! взамен счастья с любимым! Сама ведь, по доброй воле, променяла всё это - на затхлую келью, на охоту за ведьмами. Никто за грудки не тянул.
Которое уж по счёту утро казнит её вот так - жестоко, дважды: мечом пробуждения, ядом отчаяния? Который раз просыпается она вот так: с колотящимся сердцем, с пылающим лицом, с именем того единственного на устах? И рвётся оно из груди, это имя, то задушенным, в кровь искусанным стоном - а то воплем, клокочущим мукой... Не диво ли, как ещё ни разу не сбежались сюда сёстры из ближайших келий, дабы спасать свою матушку от сонмища демонов Тьмы!
Хотя какое там - спасать... дождёшься от них! Заберут демоны матушку живьём во Тьму - и тут же вздохнут с облегченьем послушные дочери. Уф-ф, гора с плеч! давно пора, туда ей и дорога, карге старой. Неровен час, ещё в спину подтолкнут, сестрички-еретички.
И, коль на то пошло, какое там - сонмище демонов! двумя, только двумя одержима она. Но уж их-то знает не только по имени - в лицо.
