Возможно, лишь отчаянный поиск спасенья от вражды и ненависти толкнул брата и сестру в объятия друг друга. Возможно, брат был единственным существом, кого любила Герана, и кем была любима. И нетрудно представить ответные меры матери. Избиты были оба - до полусмерти. Не успев оправиться, шэммун-наследник был женат спешно и противу воли; младшая дочь, насильно же, отправлена в монастырь.
Не больше двадцати ей было. С тех пор - дабы рассудок сохранить - измыслила она себе пристойную легенду о гвардии.
Стоит ли удивляться, кем она стала теперь. Душа, искалеченная с младенчества и навсегда...
...Сестра Герана заёрзала в седле, насупив брови.
- Слышь, святоша! прекрати на меня так смотреть!
- Ты что, Герана? - поёжилась сестра Орта.
- А ну её к демонам... пялится побитым тураном, тоску нагоняет. Айда, леди, хоть на ту сторону холма. Покорнейше прошу простить, отче.
Суламифь не отводила сочувственного, ласкового взгляда. Сестра Герана невольно отвернулась, яростно дёрнула поводья, едва не разорвав полудикому своему жеребцу губы в кровь. Тот взвился на дыбы, зло взвизгнул, ринулся напролом в туман, откуда тотчас понеслись испуганные вопли вперемешку с цветистой бранью. Компания сестёр устремилась вслед, недоумённо переговариваясь. На месте осталась только сестра Иммер - до того она как-то потерялась за общей сумятицей.
- Иммер! - приветствовала землянка радостно.
- Отбиваешься от своих, дочь моя, - в шутку попенял Одольдо.
- Мне с ними тоскливо, никак не с Вайрикой.
И не с вами, отче, - наверняка мысленно добавила Иммер. Знала Суламифь сокровенное желание маленькой аризианки: заполнить пустоту в сердце учителя. Когда-нибудь Одольдо почувствует и поймёт её порыв. Не может не понять. И позволит ей осуществить мечту; может, даже сам обретёт покой в её ненавязчивой преданности.
Суламифь же искренне порадуется за обоих.
- По здорову ли, Иммер? - осведомился Одольдо заботливо.
- Вайрика - целительница чудесная. - Та благодарно кивнула землянке.
- Впредь обходи Тимильские леса. Дурное место.
- Брата Фаэлму вот тоже потрепали в усобице, наёмника лихого, - вспомнил Миста без одобрения. - Золотишка звон больно любит он, как сказывала Вильда Крамольница. Динь-динь-динь-дон... Когда-нибудь погубит его эта страсть.
- Могу ли я помочь? - тут же поинтересовалась Суламифь.
- Я его пользую сейчас. - Одольдо развёл руками. - Не стану отпираться: Тарла Кудесник сие ремесло ведает лучше, чем я. Ты же, дочь моя - лучше, нежели кто-либо...
