— На совещании вечером? — я понимающе киваю.
— Да, он разговаривал с Митей.
— Твоего мужа зовут Митя? Вот и познакомились.
Нет, мои мечты действительно сбываются.
— Мой муж — гомосексуалист, — отстраненно сообщает Като.
— Очень остроумно. — Я обижаюсь. Зачем нас, маленьких, дурить?
— Мне так не кажется. Но дело не в этом. Он сказал Марку. О продаже. О покупке. Все сказал. — Като не смотрит на меня. Ей стыдно за Митю. А что плохого он сделал? Ну, сказал. — Марк спросил: «Все знают?», Митя сказал, что все, — Като всматривается в зеленую даль залива. А надо всматриваться в лакеев на пляже. У Марка теперь дорога только туда.
— Подставил меня твой Митя. Я тогда еще не знала. — Мне становится грустно. Почетный неучастник лотереи. Но я ведь выиграла?
— А Марк сказал: «Передай девочкам, чтоб не ссорились» и еще сказал: «Справлюсь» — и засмеялся.
— Ты приехала, чтобы не ссориться? — Мне не жарко. Мне холодно. Мне нужно завернуться в одеяло из верблюжьей шерсти. Где моя преданная Лаура? Кто сейчас поухаживает за девочкой? Теперь я знаю, кто должен да здравствовать — гомосексуалисты всего мира. Мите — орден и разрешение на брак. И на удочерение. Если можно — меня. Спасайся, Марк, ты начал интересовать мужчин.
— У Марка красивая задница, — говорю я.
— Твердая, — кивает Като.
Мы понимаем друг друга и смеемся.
— Митя хотел как лучше. — Я трогаю Като легонько.
Она сбрасывает мою руку и виновато говорит:
— Извини, не люблю прикосновений. Всуе — не люблю. И еще… — Като медлит. — Тебе, Катя, некуда возвращаться.
— Андрей меня все-таки выгнал. — Мне смешно. Что за дурацкое настроение. То истома, то истерика.
— Не совсем так…
— Да что же ты мнешься. Скажи прямо — решила поменять гомосексуалиста на нормального мужика, тем более что я сама дала повод. Като, давай не стесняйся.
Я кричу, и аборигены смотрят на меня настороженно.
— Подожди. — Я поднимаюсь и бегу к бару, оставляя за собой пожар из песка. — Водка, — говорю я громко и отчетливо. Так всегда хочется говорить с иностранцами.
— Ван? Ту? — показывает на пальцах. Это по-нашему. Это — я понимаю.
— Ту. В один стакан, — киваю я.
— Россия? — спрашивает бармен.
Я киваю. Он дает мне в руки стакан и устанавливает палец на середине. Я передвигаю его выше. Палец опускается. Мы с барменом играем в морскую игру. Я побеждаю.
— О'кей. — Он наливает чуть больше полстакана. Я радуюсь достигнутому согласию между народами. Не ухожу, нервирую его недосказанностью. Он догадлив.
