Уйти до рассвета | страница 2
— У меня нет страстного желания вдалбливать в головы ученикам знания. И вообще, я всегда была паршивой овцой в родной семье. Когда-нибудь я напишу книгу, — продолжала она тем же трагически-похоронным тоном, — про девушку, которая была единственным человеком с литературным талантом в семье ученых.
Отец беспокойно огляделся в поисках тарелки со вторым блюдом, которое, как ему казалось, уже запаздывало. Ничего не обнаружив, он сказал:
— Дорогая, ты не можешь жаловаться, что мы тебя не поддерживали. Напротив, мы с мамой сделали все возможное, чтобы убедить тебя сдавать экзамены по точным наукам. А ты из одного упрямства — я же тебя знаю — решила поступить по-своему, в пику всем нам.
— Английская литература! — хмыкнул брат, скорчив гримасу. — Самый бесполезный из всех предметов, которые можно было выбрать в университете. Да еще закончила с обычным дипломом… — Он покачал головой и посмотрел на нее свысока. — Думаю, единственное, что тебе осталось, — это выйти замуж. — Он произнес это так, словно замужество, по его мнению, было самой скучной и унизительной вещью, еще хуже, чем английская литература.
— Да, хорошая мысль, — задумчиво согласилась мать. — Действительно, может, тебе выйти замуж? Как тебе нравится Невилл? Вы с ним подошли бы друг другу, а Джоан будет хорошей свекровью.
— А вот еще Кет, — вставил отец, — преподаватель на компьютерном отделении в университете, он не женат и довольно симпатичный.
Брат тут же вставил:
— И будет очень рад жениться на дочери профессора, особенно знаменитого доктора Олдоса Пейтона. Если он станет нашим родственником, шансы сделать хорошую карьеру у него сильно возрастут! — И он усмехнулся: — А еще есть Джон, Рои, Дон… — Он пораженно замолк. — Представляете, оказывается, имена всех моих друзей рифмуются!
Он успел пригнуться, когда Ким протянула руку в попытке ударить его по голове.
— Все равно, — сказала Ким, — у меня на завтра уже назначено собеседование в агентстве.
— Значит, ты уже все решила? — В голосе матери звучала тревога. — А у кого ты будешь вести хозяйство? У мужчины? — Ким кивнула. — Но, дорогая, откуда ты знаешь, что ему можно доверять?
— Ой, мама, перестань! — воскликнул брат. — Сейчас вторая половина двадцатого века. В наше время не принято говорить о «добропорядочных мужчинах», ну, во всяком случае, по отношению к женщинам.
Ким кинула на него уничтожающий взгляд:
— Не суди по себе, Перри. Нам всем известно, какие у тебя нравы. Я разговаривала с некоторыми твоими подружками, которые приходили к нам.