Появились и Йоханн со священником. Темнота уже сгустилась, но света от костров, на которых жарилась свинина, было достаточно, тем более что в дополнение к ним у помоста и по периметру поляны зажгли заготовленные факелы, прикрепленные к всаженным в землю длинным шестам. Все, вроде, готово, можно начинать, чего ждем? В животе уже настойчиво урчало. Но руководство не спешило рассаживаться, стоя у помоста и явно напряженно ожидая какого-то события. Минут через десять оно, наконец, и произошло — со стороны дороги раздался множественный звук копыт, и на поляну торжественно въехала медленным шагом небольшая, но внушительно выглядевшая делегация. Все присутствующие разом вскочили на ноги и тут же упали на колени. Кроме старосты, монаха и меня. Я, впрочем, быстро присоединился к остальным, получив тонкий намек в виде мощной затрещины от кузнеца. Ну, вот и выяснилась причина задержки — празднество соблаговолил почтить своим присутствием местный феодал. Обычай такой, видимо. То-то мне казалась странной излишняя суета «председателя» со святым отцом! Я-то думал — они о людях заботятся, а оно вот как, оказывается! Ну, картина знакомая — во все века и в любой общественной формации приезд большого начальства предварялся чрезмерной суетой нижестоящих руководителей.
Одетый в роскошный плащ барон, сопровождаемый «другими официальными лицами», спешившись, поднялся на помост и с доброй улыбкой «отца нации» на испещренном шрамами лице повидавшего виды орангутанга толкнул, как водится, торжественную речь. Она заключалась в столь привычной для уха выросшего в СССР человека стандартной мути о «достигнутых успехах в нелегком деле сбора урожая и твердой уверенности в еще лучших результатах в будущем году». Ну прям первый секретарь Мюнхенского обкома! Ничто не ново под Луной, короче…
Поздравив крестьян с окончанием осеннего сезона, барон уступил трибуну святому отцу. Тот сразу затянул какую-то очередную заунывную молитву. Народ, в общем, его поддержал, но как-то без энтузиазма, со скрытым нетерпением в повторяющих «Аминь» голосах. Отец Теодор не стал затягивать дело и, быстро закруглившись, воздел обе руки к небу и широко улыбнулся. Ответом ему был довольный рев толпы, сразу же кинувшейся к вертелам и бочонкам с пивом. Кузнец Конрад, пользуясь своим высоким статусом, занял место в «президиуме», а мне пришлось праздновать на общих основаниях.
Деревянных и глиняных кружек для пива на всех, разумеется, не хватало, поэтому пили по очереди, не отходя от бочонков. Пробившись туда, я впервые попробовал местный алкоголь. Редкая гадость, доложу я вам! Ячменное, скорее всего, пиво, слабенькое, мутное и вонючее. Но на безрыбье, как говорится… Быстренько влив в себя пару-тройку кружек, я ринулся к ближайшему вертелу. Дежуривший там подросток отрезал ломти от сочащейся туши, насаживал их на острую палочку, кучка которых была заготовлена заранее, и раздавал всем желающим, толкавшимся возле него. Получив заветную порцию, я немедленно впился в нее зубами. Вкуснотища! Особенно после вынужденной полуторамесячной вегетарианской диеты!
