— Где ты научился делать такие вещи? — спросил он наконец.
— Да это уже везде используется, даже в Риме. Только у вас тут неизвестно, — поспешил я рассеять могущие возникнуть у того сомнения в богоугодности данного устройства — средневековье же, новшества отнюдь не принято принимать на «ура», как в нашу, избалованную прогрессом эпоху.
— Молодец, Артур! — кузнец впервые назвал меня по имени. — Я подумаю, как отблагодарить тебя.
В конце осеннего полевого сезона неожиданно (только для меня, естественно) прямо посреди рабочей недели был объявлен праздник. По поводу окончания сбора урожая, надо полагать. Причем, несмотря на то, что празднование имело настолько явно просматривающиеся языческие корни, отец Теодор, к моему удивлению, принимал в его подготовке самое деятельное участие. С раннего утра он безостановочно сновал по деревне, вместе с «председателем» организовывая расчистку места под предстоящее застолье и сбор необходимых припасов. Руководство общины решило накрыть для жителей деревни поляну, причем в самом прямом смысле — большую круглую поляну в лесу, неподалеку от селения, достаточную, чтобы вместить всех. Нам с Конрадом и еще трем крепким опытным мужикам начальство поручило одну из важнейших задач — построить помост, на котором, видимо, предстоит восседать самым уважаемым членам общины. Мужики, вооружившись довольно приличными топорами (наверное, больше ни у кого в деревне таких не было, потому их и позвали), быстро нарубили и ошкурили нужное количество бревен и даже несколько относительно плоских досок, хотя это и было непросто. Ну а Конрад, выдав мне некоторое количество железных гвоздей из личных запасов и настрого приказав их не потерять, начал сборку помоста. Я тоже присоединился, орудуя молотком и следя за тем, чтобы не забивать гвозди до самой шляпки — назавтра предстояло их вытаскивать обратно, слишком дорогая это была вещь. Сначала гвозди из мягкого железа не хотели меня слушаться и гнулись, вызывая злобные окрики видевшего такое непотребное отношение к ценному ресурсу кузнеца, но вскоре я приноровился, и работа пошла. За пару часов мы с Конрадом управились. После этого в дело вступили девицы из деревни, принявшиеся украшать свежепостроенный помост венками из цветов и трав, а также стелить на сидения выделанные шкуры. Короче, местная элита будет устроена со всем подобающим ей по положению комфортом.
Тем временем короткий осенний день уже подходил к концу, и специально выделенные люди принялись жарить на пяти расставленных по поляне вертелах насаженные на них целиком туши свиней, забитых по такому знаменательному поводу. От блестящих из-за стекающего с них жира туш начал распространяться аппетитнейший и, казалось бы, прочно забытый мной запах, заставивший желудок сжаться в радостном предчувствии. Ура, наконец-то можно будет пожрать мяса! Весь остальной народ тоже стал уже подтягиваться к месту действия. Заботливые жены стелили прямо на траве предусмотрительно захваченные с собой шкуры, и вся семья рассаживалась на них, стараясь занять место поближе к вертелам.
