Желание тепла, дома, нежности взяло верх над страхом, и я объяснился. Она сказала: «Ну, наконец-то!» – и всё решилось само собой.
Поженились, стали жить вместе. У меня. Шум в доме появился, а семьи я как-то не начал ощущать. Она не заморачивалась над уютом. Над пирожками и борщами. Над тем, чтобы в выходной понежиться в кровати. Она вскакивала ни свет ни заря и неслась куда-нибудь и тащила меня за собой. Я бежал за ней. Потом стал отказываться. Тогда она стала уноситься без меня. Приносила мне вечером сосиски и макароны. Не замечала, что рубашки у меня не выглажены. Сдавала белье в прачечную. От ее взгляда ускользала пыль на мебели и грязь на полу. Не напрягалась по поводу полной раковины грязной посуды. Она брала книжку и уходила в комнату. Она кому-то что-то подолгу советовала по телефону. В ней многие нуждались. Я ее не осуждал, потому что она всё делала от чистого сердца. Она служила и помогала людям, и еще развивала себя как личность. Она была выше мещанских ценностей – так однажды она мне сказала. Я боялась прервать Матвея, но меня не отпускал вопрос: «Зачем? Если он всё понимал?» Видимо, мой вопрос отразился в глазах. Матвей помолчал и продолжил рассказ.
Но она очень хотела детей – она так говорила мне почти каждый день. Особенно когда я готов был вот-вот взорваться. И я ей всё прощал за это ее искренне желание. Она сказала, что у нее всё в порядке и проверяться надо мне. И я ходил и сдавал анализы, искал причину. Начал комплексовать. Но она меня успокаивала. Она говорила, что хочет ребенка именно от меня и подождет. Она подождет! Сколько надо – столько она и будет ждать. И неслась опять куда-то дальше. Однажды она повторила, что хочет ребенка, и только от меня. Потянулась чмокнуть меня в щеку. Как обычно, без намека на секс. Без любви. А я отшатнулся от нее. Сам не ожидал. Сам был удивлен и напуган. Просто я впервые с ужасом представил, какой она будет матерью… Я посмотрел на нашу квартиру, на себя, на нас с ней, будто бы со стороны, и всё понял. Она тоже всё поняла. Началась страшная истерика. Она то проклинала, то молила, потом снова проклинала и опять просила прощения, а я ничего не чувствовал. Я предложил ей пожить отдельно. Купил квартиру. Подал на развод и уехал сюда.
Он замолчал и уперся взглядом в мое лицо. Я ждала хоть какого-то продолжения, но он молчал.
– Я должна что-то сказать?
Он будто не заметил моих слов и того, что чуть не испепелил меня взглядом.
