– Почему спросили? – теперь удивлялись мои глаза.
– Это может быть только генетическая форма одаренности быть одновременно перпендикулярным и параллельным одной и той же прямой.
– Зачем Вы здесь?
– На самом деле всё просто. Я здесь проездом и завтра уезжаю.
– Куда и зачем?
– В Париж. Жить. Буду служить переводчиком в посольстве.
Меня коротнуло второй раз.
– А давайте обменяемся сувенирами?
Она вздернула брови.
– На память, – добавил я.
– Сначала скажите, какой сувенир ждете от меня.
– Номер телефона.
– На Ваш номер обменять не соглашусь.
– Не предлагаю. Не столь наивен. Уже.
– Тогда?
– Туфли или …?
– Достаточно. Туфли – этого достаточно.
– Тогда пошли, – я взял ее за руку и повел к своей машине.
С заднего сиденья жестом фокусника извлек коробку. Из коробки столь же фраерским жестом были извлечены туфли. Рыжие замшевые с гладким деревянным каблуком. Ее глаза загорелись. Туфли идеально подходили к цвету ее волос. Она взяла правую. Перевернула и стала что-то на них изучать:
– Тридцать шестой. Как по волшебству – мой размер. Первые пять цифр – Ваши.
– Тридцать шестой?! – я схватил левую туфлю и увидел цифры «36».
– Судя по Вашей интонации, – она показала на туфлю в моей руке, – и выражению лица – размер должен был быть другим.
– Определенно: фокусы закончились и начались чудеса.
– Чей же, по-вашему, это промысел?
– Не знаю, но размер должен был быть тридцать седьмой. Я не мог ошибиться – просил именно тридцать седьмой.
Она надела правый. Молча забрала у меня левый и надела его тоже. Проделала какие-то манипуляции, сделала несколько шагов.
– Отличные. У Вас есть вкус. Вторые пять цифр – тоже Ваши. Тем более, что эти туфли никому, кроме меня, не подойдут.
– Спасибо, успокоили.
– И заметьте, я не спрашиваю, что эти великолепные туфли делали на заднем сиденье Вашей машины. И почему оказались у меня.
– Заметил. Но я всё-таки спрошу, почему эти туфли-таки оказались у тебя.
– Да, не спорю, что правильные десять сантиметров каблуков посильнее брудершафта будут… Ты – так ты.
– Таки почему?
– Честно?
– Как на исповеди.
– Новые туфли хочется всегда… – она закатила глаза.
Я стоял и любовался. Она так трогательно закатила глаза и запрокинула голову, потом стала раскачиваться на каблуках и засмеялась, потом сощурила глаза и хитро спросила:
– Можно я тебя поцелую?
– Можно, – я расправил плечи, закрыл глаза и замер в ожидании.
Она огляделась по сторонам – ничего подходящего, на что можно было бы встать, чтобы достать до моего лба, не было, поэтому, встав на цыпочки и вытянув шею, она поцеловала меня в щеку.
