Зине тоже не сладко. Когда пружина соскакивает, тогда никак не удержишь колеса. На обеих руках девочки уже содрана кожа. Только ради изобретения чего не вынесешь?
Наконец пружина все-таки закручена и колеса задержаны на месте. Стукнувшись лбами, Ванюшка с Зиной суют самоходку в пещеру. Слышится скрежет, звон, мелькает бечевка… Самоходка, видно, и впрямь мчится куда-то в недра берега.
— Пошла! — победно воскликнула Зина.
Ванюшка, поскольку он изобретатель, сдерживается, открыто не выражает своей радости. Однако лицо его сияет.
Проходит секунда, две. Затем обнаруживается, что бечевка больше не разматывается. Ванюшка потянул ее — она свободно вытянулась обратно. А тележки нет.
Неужели плохо привязал? Или пересекло бечевку шестерней? И где осталась тележка? Застряла вблизи, как показывает бечевка, или умчалась дальше?
— Что теперь делать? Как достать ее обратно? — спросила Зина упавшим голосом.
Ванюшка ответил не сразу. Он стоял, хмурясь, что-то соображая. Лишь немного погодя он мужественно признал свое поражение.
— Все равно ничего у нас бы не вышло. Ход, наверное, длинный, его веревочкой не смеряешь…
— Да-а, — грустно согласилась Зина.
— И главное — не узнаешь, куда он, этот ход, идет.
— А как узнать?
— Подумать надо… — Ванюшку вдруг словно осенило. — А если от Кислого озера идет ход? Больше неоткуда!
Кислое — название такое получило озеро не случайно. До революции возле этого узкого, но длинного водоема находилось кожевенное заведение купца Пухова. Десятки громадных деревянных чанов с гашеной известью, хлебными квасцами и тальниковым «дубом», в которых попеременно обрабатывались шкуры, стояли прямо на берегу. С ранней весны до поздней осени работники прополаскивали шкуры в озере, потом особыми ножами на плахах соскабливали шерсть и мездру.
Использованные квасцы, известковые растворы и дубильные настои тоже выплескивались в озеро. С этого не только рыба и всякая водная растительность — все живое погибало в нем. От тухлой воды у рабочих на руках и ногах появлялись струпья. И народ окрестил это зловонное мертвое озеро Кислым.
Купца уже давно нет. От кожевенного заведения не осталось и следа. Мертвое озеро не напоминало о себе людям. Оно заросло непролазными дебрями тальника. Да никто и не пытался проникнуть к нему. Все от мала до велика знали, что вода в озере тухлая, дно гиблое, вязкое.
У кого могла возникнуть надобность лезть чащобой к заведомо бросовому водоему? Ведь кругом было немало хороших, рыбных озер.
