Прозвище крепко пристало к Ванюшке. Может быть, и потому еще, что когда он подрос, вытянулся, то стал походить больше на молодую морковку. Называть его Пирожком было очень потешно.
— Ничего, сбегаем домой за лопатами, гребни разровняем — и будет хорошо! — сказала Зина.
Так и сделали. Догадливый Мишка захватил даже метлу.
— Ледяную крошку сметать будем, — объяснил он.
Зина первая принялась сострагивать наплывы. Но силенок в ее маленьких руках было маловато. Лопата больше скользила по поверхности, чем снимала неровности.
Ванюшка неторопливо и споро работал рядом с ней. Он поглядывал на девочку с участием. Городская все-таки, давно ли в деревню приехала. Да и нога больная к тому же… Наконец Ванюшка сказал, немного сбившись от смущения:
— Бросай-ка лопату… Я тут и за себя, и за тебя поспею.
— Как это так? — подняла на него девочка большие глаза. Были они светло-карие, с веселыми крапинками, и оттого казалось, что Зина постоянно посмеивается. А тут глаза ее стали строгими, настороженными.
— Ты что это выдумываешь, Пирожок? Почему я должна бросить работу?
— Не работу, а лопату, — проговорил Ванюшка, склоняя голову еще ниже. — Лучше сметай ледяную крошку в сторону, а я буду выравнивать. Силы у меня побольше.
Зина нахмурилась. Потом улыбнулась лукаво. Взяла метлу, стала проворно подметать за Ванюшкой. Метлой орудовать было куда легче и быстрее. Девочка очень скоро догнала мальчика. Он без передышки размахивал лопатой, срубал и выравнивал наплывы все торопливее и торопливее, лицо его было в поту, но оторваться от Зины хоть на шаг никак не удавалось. А она все чаще и чаще стояла без дела, опершись щекой о черенок метлы, посмеиваясь, конечно, над ним: «Сам напросился, вот и работай за двоих!»
— Ух, руки отстали! — не выдержал наконец Ванюшка.
Зина рассмеялась, побежала по льду, скользя то на одной, то на другой ноге. Крикнула Ванюшке:
— Догоняй, Пирожок… с морковкой!
Забыв про усталость, Ванюшка сорвался с места и кинулся за ней. Догнать ее ничего не стоило. Он поймал Зину за плечи, но она неожиданно опрокинулась на спину и оба упали на снег под самым берегом. Стали барахтаться с криком, со смехом.
Подлетел Ленька, свалился на них. На Леньку еще кто-то — и вот уже куча мала…
Шумно барахтались ребятишки на льду под Скопанцем. А в воздухе тоже поднялся гам. Откуда-то прилетела стая сорок и черных сибирских ворон. Оглушительно стрекоча, надсадно каркая, птицы стали нахально кружиться над самыми ребячьими головами.
