— Не хочу пугать тебя, но случалось, что здесь на берегу находили скелеты. Подумай только, каково им было ждать, ждать… и не дождаться. Никто так и не пришел им на помощь.
— Но ведь у твоего отца с собой карта, — сказал Элис.
— Ты так думаешь? Я подумал и вспомнил, что карта осталась дома… Ай-ай-ай! Плохо дело.
Том вздохнул и, прикрыв рукой глаза, бросил быстрый взгляд на Элиса. Ему ужасно хотелось расхохотаться. «Вот тебе твои катастрофы, — подумал он, — то ли еще будет! Уж я тебе устрою кое-что похуже, только погоди!»
Элис уселся за большим камнем. Солнце медленно склонялось к западу, пищали комары, морские птицы понемногу возвращались к своим гнездам.
Том проголодался и радостно сказал Элису, что дело плохо, есть им нечего. Мол, придется поголодать, как и остальным бедолагам в мире.
— Ты можешь поесть вороники, — предложил он. — Но после от нее живот болит, спасу нет. А пить захочешь, можешь напиться хотя бы вон из той лужи, правда, вода эта соленая и до того затхлая, что даже все мальки подохли. Ты можешь цедить ее сквозь зубы, чтобы их трупы не попали тебе в рот.
Но он тут же понял, что перегнул палку и напугал Элиса. Тот бросил на него долгий, пронзительный взгляд и отвернулся.
Море приняло более теплый оттенок. Часы шли, Акселю давным-давно пора было возвратиться. Оставалось только пугать Элиса, больше делать было абсолютно нечего. Почему Аксель не возвращается? Почему заставил их беспокоиться и терять напрасно целый день? Тому стало жутковато, по телу поползли мурашки. Терпение у него лопнуло.
— Элис! — заорал он. — Где ты? Поди-ка сюда!
Элис подошел к Тому и уставился на него исподлобья.
— Послушай-ка! — сказал Том. — Я должен кое-что сказать тебе. С погодой не все ладно. Будет шторм.
— Но ведь море совсем спокойное, — недоверчиво ответил Элис.
— Просто мы в центре шторма. Так всегда бывает, бац! И волны захлестывают всю шхеру.
— Так ведь тут есть маяк.
— Он заперт. Нам в него не попасть. А ночью змеи поползут по камням, — продолжал Том нагнетать обстановку.
— Брось выдумывать.
— Может, выдумываю, а может, и нет. А сам-то ты разве не выдумываешь всякую всячину?
— Ты меня недолюбливаешь, — медленно ответил Элис.
Заняться им, к сожалению, было нечем. Том вынул складной нож и пошел в лесок нарезать еловых веток для шалаша. Он не раз строил шалаш для Освальда, когда они отправлялись куда-нибудь далеко от дома. Он резал и рубил до седьмого пота, но чувствовать на себе неотрывный взгляд Элиса было по-прежнему невыносимо. Близился вечер, а моторка все не приходила… Элис спросил, не собирается ли Том подавать сигналы бедствия.
