— Очевидно, нет, — сказал Рэймидж сухо. — Хотя я в первый раз испробовал это.
— И я. Но сами подумайте — каково было бы вам…
— Довольно! — воскликнул Рэймидж. — Достаточно противно было угрожать кому-то другому!
Как только фонари были установлены, фрегат дал сигнал, и курс изменился, несколько матросов спустились по тросу, чтобы привязать испанскую шлюпку. Рэймидж зашел в каюту Мармайона и без лишних предисловий потребовал ответа:
— Вы знали, что эта попытка будет предпринята?
Испанец глядел в сторону, избегая взгляда Рэймиджа, его жирное лицо лоснилось от пота.
— Капитан Мармайон, — произнес Рэймидж обманчиво спокойным тоном, — ваши офицеры были освобождены под честное слово. Они дали слово чести, что повинуются моим приказам.
— Кажется, они не повиновались им.
Теперь тон испанца был вызывающим.
— Значит, они повиновались вашим.
— Да, это была моя идея.
Рэймидж схватился за края дверного проема с такой силой, что доски начали гнуться, но мгновение спустя сумел сдержать свой гнев.
— Сегодня днем я мог потопить ваш корабль и оставить вас и ваших матросов плавать на волнах. К настоящему времени вы все были бы уже мертвы.
— И почему вы не сделали этого? — издевательски спросил Мармайон. — Потому что хотите заработать славу, захватив фрегат.
И, конечно, тут Мармайон был частично прав.
— Это не имеет никакого отношения к нарушению договоренности насчет условного освобождения.
— Это смешно! — воскликнул Мармайон. — Куттер захватил фрегат! Кто в это поверит…
— Но мы сделали это, мой дорогой Мармайон, мы сделали. Куттер захватил фрегат. И я не передумал: на рассвете вы будете отправлены на борт фрегата, и, чтобы избавиться от хлопот с буксировкой, я продемонстрирую вам, как куттер может потопить фрегат. Сколько человек в команде вашего корабля? Скажем, человек триста? Подумайте о трехстах оставшихся в живых — если все они переживут взрыв, который я устрою в пороховом погребе, — цепляющихся за обломки, под солнцем, которое поднимается все выше и становится все жарче и жарче, и жажда все сильнее и сильнее… Завтра к вечеру вы все сойдете с ума — кроме тех, кто слишком слаб, чтобы держаться на воде, и утонет. Доброй ночи, капитан. Мне жаль, что я не могу послать вам священника: у вас не будет много времени, чтобы подумать о душе утром.
К тому времени, когда перед самым рассветом Рэймиджа вызвал помощник штурмана, он уже придумал, как избежать повторения приключений предыдущей ночи, и пока брился, испытывал злорадное удовольствие от мысли, что капитан Мармайон провел бессонную ночь, ожидая мучительной смерти. Удовольствие несколько портило то, что стюард не направил его бритву должным образом и вода была почти холодной, так что он вздрагивал при каждом прикосновении лезвия.
