Матросы шепотом подтвердили, что поняли приказ.
— Антонио, — спросил Рэймидж, — ваш испанский хорош?
— Полагаю, что так.
— Ну, в случае, если я… ну, скажем, буду занят, или что-то в этом роде, — вы должны узнать сигнал, который они предполагали подать фрегату, когда захватят нас. Так как только вы можете это сделать, займитесь одним из них внизу и заставьте его сказать вам. Я попытаюсь выбить сведения из последнего здесь. Теперь по местам!
Все за исключением Саутвика подползли к гакаборту, разделились на две группы и расположились по обе стороны от порта.
Штурман начал исполнять приказ Рэймиджа, крича во весь голос:
— Впередсмотрящие на носу: что-нибудь видите впереди?
— Ничего по левому борту, сэр, — донесся один голос, потом второй:
— Ничего по правому борту, сэр.
— Очень хорошо. Смотрите в оба!
Обычно такие опросы делаются каждые десять-пятнадцать минут; ничто не могло указать испанцам на то, что их заметили.
— Какой курс вы держите, старшина-рулевой? — спросил Саутвик уже не так громко.
— Строго на запад, сэр.
— Так держать.
Рэймидж выглянул из порта. На толстом тросе теперь висели люди — прямо как обезьяны на ветке дерева. Самый ближний из них был на расстоянии в пятнадцать ярдов.
— Мистер Саутвик, — прошептал он, — покажитесь у гакаборта. Просто посмотрите за корму, но не глядите на донов. Когда убедитесь, что они видят вас, просто отвернитесь и идите обратно, как если бы вы их не заметили.
Как только Саутвик снова зашагал по палубе, исполнив его приказ, Рэймидж прошептал:
— Спросите впередсмотрящего, как установлены передние паруса.
Штурман крикнул, и озадаченный впередсмотрящий ответил, что они установлены достаточно хорошо. Снова нормальные вопросы и ответы, которые убедят испанцев, что они не замечены — и, возможно, сделают их самонадеянными.
— Старшина-рулевой, — прошипел Рэймидж, — приведитесь к ветру на мгновение, чтобы шкаторины заполоскались. Мистер Саутвик, обругайте его, как только он это сделает.
Руль заскрипел, и на носу передние паруса заполоскались на ветру, в то время как над головой гик откачнулся к центру судна, когда ослабло давление ветра, а затем с резким стуком вернулся в прежнее положение.
Саутвик яростно ругался, а Рэймидж глядел через порт. Испанцы, висящие на тросе кабелем, перестали ползти, но вскоре поползли снова. Хлопанье парусов и ругань вахтенного офицера понятны без перевода.
Еще пятнадцать футов. Рэймидж увидел слабый отсвет металла в темноте — нож или абордажная сабля. Каждый испанец должен был сесть верхом на трос и ухватиться за край порта, прежде чем залезть внутрь, потому что порт был лишь чуть шире его плеч, к тому часть пространства занимают трос и обернутый вокруг него клетень — тонкий линь, предохраняющий трос от истирания.
